– Прошу, – торжественно сказал Эдвард и, отперев дверь, распахнул ее.

Это была комната Роберта, та самая, где Эдвард много лет прятался, когда не хотел никого видеть. После того погрома, который они с Генри устроили, когда дворец захватили духи вражды, тут никто не прибирался, так что большая часть мебели валялась где попало, да и пыли было полно. Выглядело не очень впечатляюще, но Эдвард поспешно сказал:

– Мы все приберем и вымоем. Это были лучшие покои во дворце – свой выход в сад, самоподогревающаяся ванна, кровать, которая меняет размер в зависимости от роста владельца, да и потолки тут с чудесными росписями на тему подви…

– Не утомляй, – весело перебил Генри. – Но, кстати, я помню кровать: сказочно удобная. Карл! – заорал он во весь голос, высунувшись в коридор. – Карл!

Тот явился так быстро и с таким встревоженным видом, словно думал, будто произошло еще какое-то несчастье. Судя по грязи на рубашке, он пропустил всю сцену в тронном зале, потому что где-то что-то мыл. Увидев Эдварда, Карл прислонился к стене, и, пока он приходил в себя, существа тихо скрылись в комнате и там попрятались, как будто чувствовали, что это не тот человек, который одобрит их появление.

– Привет, – легким тоном сказал Эдвард. – Пожалуйста, помоги этому мальчику вымыться и одеться. И попроси кого-нибудь прибрать комнату. Он теперь будет здесь жить, и ты не представляешь, какой это важный гость.

Карл, с трудом оторвав взгляд от Эдварда, с головы до ног осмотрел Перси – так, будто спрашивал себя, откуда во дворце все время берут таких ободранных гостей.

– Это Барс. В своем настоящем виде, – объяснил Генри, но Карл только выпятил нижнюю губу:

– Да, да, конечно. Издевайтесь над несчастным слугой. Сначала перепугали насчет его высочества, а ему вон все-таки лучше стало. Что за лекари пошли: мертвых от живых не отличают! Ладно, малыш, иди за мной. Кто ж за детьми так плохо смотрит?! Худой, чумазый, одежда вся разваливается! А волосы ты когда в последний раз причесывал?

Все это возмущало его значительно больше, чем кривая спина и подергивающаяся щека, и Перси это вдруг успокоило: Генри видел, как разжались его нервно стиснутые кулаки, когда он входил в комнату вслед за Карлом.

– Что ты любишь из еды? – спохватился Эдвард, и Перси коротко, спокойно улыбнулся ему через плечо.

– Давно было дело, – негромко сказал он. – Я не помню.

В знакомую Генри роскошную столовую король отправил обедать придворных, которых из-за траура с утра никто не кормил. Второй стол он приказал накрыть в небольшой светлой комнате с окнами в сад, которую Генри смутно помнил как место, где его мать устраивала со своими подругами чаепития только для дам. Очевидно, там обсуждались вопросы, затронутые в книге Розы: поведение мужчин и способы его улучшения.