- Вот етить твою разтудыть. Идём, а чем упокаивать будем, не лопатами же деревянными?

Мужик окинул взглядом свою лопату и согласился с Трифоном. Плуг тоже был деревянным, а косы с собой и не было. Ладно, хоть нож широкий был.

- Надо дубинки выломать и идти.

- Да, я себе дрын выломаю и пойдёмо, но, поди, наврал тебе мальчонок.

- Пойдём, раньше сходим, раньше возвратимся.

- И то дело, - крякнул Трифон и направился к перелеску, чтобы сломать себе подходящее деревце.

Через десяток минут крестьяне, вооружившись дубинками, отправились в сторону запруды. Довольно быстро они вышли к речке, и уже издалека услышали дикий женский вопль. Оба поневоле ускорили шаги, страшась того, что могут увидеть. Наконец, они выбежали с дрекольем к берегу.

Визжала старая Аглая, что пришла на речку стирать бельё. Вернее, пришла она с внучкой, но внучка, увидев мертвеца, так побежала с речки, что уже и видно не было. А у Аглаи от страха ноги отнялись. Старая клуша не смогла убежать от разлагающегося мертвеца. А тот, делая неуверенные шаги к ней, протягивал руки с длинными ороговевшими ногтями, уже превратившимися в когти.

- М, ммм, мя…, мяс…… агрх, - неуверенные шаги, трясущаяся голова на шее, объеденной рыбами, и протянутые вперёд руки.

- Мамочки! – старая женщина попятилась и собралась сбежать, но левая нога поскользнулась на мокрой траве, и она упала перед мертвецом, а тот сразу впился в неё гнилыми зубами, пуская то ли слюну, то ли слизь. Аглая завизжала, словно девчонка.

Это-то и увидели оба крестьянина, бросившись на помощь, ужасаясь от происходящего. Руками они побоялись оторвать мертвеца от старухи, но дрекольем не получалось. Наконец, Трифон смог отодвинуть голову мертвеца от груди Аглаи, а отец мальчика тут же с размаху саданул по мертвецу, перерубив ему шею.

Они ещё долго возились, разжимая зубы мертвеца на голове, что и не думала помирать. Всё же, разжав ей зубы, отбросили прочь, но она так и продолжала клацать челюстями. Конец этому положила дубина Трофима. Хрясь, и расколотый череп показал зелёно-чёрное содержимое.

- Ааааааа! Аааааа! – орала старуха, пока крестьяне несли её в деревню. Там ей омыли раны, приложив к ним распаренные лечебные травы. По деревне поплыл слух. Толпа селян отправилась на речку, чтобы прочесать её, но кроме одного мёртвого тела ничего больше не нашли. Тело сожгли там же, а пепел закопали в овраге.

А ночью случилось продолжение истории. К вечеру старуха совсем занемогла и стала метаться в горячечном бреду. Ничего не помогало, она пылала жаром, как печка. Дед, что был ей супругом, направился к местной знахарке.