Плач и стон стоит во земле русской, а все бояре каждый во свою мошну смотрит, да власти делит. Оскудела русская земля людьми честными, людьми любящими, да добро творящими, только голь перекатная по дорогам ходит, да убивцы и душегубы по лесам прячутся, честному народу жить не дают. Да на Христа Спасителя всяк надежду возлагает, да на его волю уповает. Днесь воскресе земля Русская, да смочь ли кто ношу ту взять?»

Иеремия отложил перо и задумался. Дума его была тяжкой и нерадостной. Да что тут можно поделать?! На всё воля Божья! Тягостные мысли прервались его же вздохом и, ткнув гусиным пером в чернильницу, монах добавил в летопись ещё одну строчку.

«В тоже лето 7114, а от Рождества Христова 1606 года из лесу близ монастыря вышел необычный отрок, речь его странна, а одежда неведома. Да на то всё воля Божья!»

Устало задув свечу, монах навел порядок на столе, покрестился на икону с горящей под ней лампадкой. Махонький огонёк трепетно дрожал, освещая лик божий. А ладан распространял в келье благостный воздух. Прочитав «Отче наш» три раза, монах размашисто перекрестился и, покряхтев, улёгся спать.

***

Вадим Белозёрцев сидел перед компьютером и играл в Warcraft: Wrath of the Lich King по сети, когда в его комнату в общежитии зашёл приятель.

- Опять хнёй страдаешь?

Вадим поморщился. Опять Олег пришёл к нему в комнату права качать. Надоел. Вечно лезет со своими нравоучениями: «Зачем институт бросить хочешь?». И тут же: «А пойдём бухать!». Что за тип, хотя, казалось бы… Тоже мне, друг называется. Ну, а какие у него могут быть друзья, с такой замкнутостью и нелюдимостью? Мысли Вадима перескакивали с одного на другое, настроение портилось, а Олег не отставал.

Сам Вадим был худым, нескладным парнем двадцати лет от роду, русоволосым, голубоглазым и скромным до безобразия. Роста среднего, ума большого, комплексов многих. Даже не многих, а оооочень многих.

Учился Вадим на четвёртом курсе Государственного университета землеустройства по специальности «Геодезия и дистанционное зондирование». Профессия его откровенно не радовала, но, что поделать, родоки решили, что она - самое то. Без куска хлеба не останется.

Будучи «бесхребетным» юношей, он и рад был тому, что за него всё решили, и он поступил на бюджет, но чем дальше, тем меньше этому радовался. Страшно неинтересной оказалась эта самая геодезия, вот она ему и не зашла. А ещё на их факультете почти не было девчонок. Точнее, была одна, толстая и похабная Рита Нахамкис, которую с большим натягом можно было назвать девочкой. И от неё стоило всем держаться подальше, а то, мало ли что.