Вот доберется до старых пердунов и всем им бороды-то проредит. Совсем уже на закате лет с ума посходили.

Степан бы никогда не подумал, что в замке, где куча потайных дверей и секретных ходов, вход на подземный этаж будет спрятан именно в туалете.

Герцог подошел к запыленному зеркалу в уборной, протер стекло и влил магию. Стена слева жалобно застонала, заскрежетала и… обвалилась.

— Так и должно быть? — с сомнением выдал Степан. Касар разочарованно поджал губы и отрицательно мотнул головой.

А ведь это был его любимый спуск к лабораториям! Весь проход обвалился, теперь туда разве что мелкие монстры пролезут.

Вампиры опечаленно покинули уборную, привалили к двери несколько больших камней, и пошли дальше.

Граф остановился, проморгался и вопросительно взглянул на Касара, мол, мне же не мерещится?

Герцог поморщился, но кивнул. Над скромной ржавой дверью жирными сверкающими буквами было написано “Лаборатории”. Как-то совсем не загадочно и ни капли не секретно.

— Из чего сделаны эти буквы?

— Я не отвечу тебе, даже если придется умереть. — скривился герцог.

О, эта кричащая надпись — клеймо на загадочной репутации замка.

Когда Касар только проектировал свой дом, то сделал сотни потайных ходов и скрытых комнат, девизом замка было слово “тайна”, но стоило родиться дочери, Акшасс, как пришлось развешивать всюду таблички и указатели, потому как она и к ста годам терялась в родном доме. Что не сделаешь ради своего ребенка?

Но идеальная концепция замка оказалась безнадежно разрушена… И это вдребезги разбивало его черствое вампирье сердце.

— И как она открывается? — попаданец замер перед дверью, уверенный, что тут должен быть скрытый механизм или, на худой конец, ловушка. Не может же существовать просто дверь в лаборатории.

— Это обычная дверь. — нехотя ответил герцог. — Ни о чем не спрашивай, просто иди. — Касар слегка толкнул дверь, и та легко отворилась, в широком темном коридоре загорелось освещение, откуда-то подул мягкий теплый ветерок.

Степан недоверчиво прищурился. Стены, вопреки ожиданию, выкрашены в нежно-желтый цвет, через каждые десять метров стояли детские мягкие диванчики, где-то валялись плюшевые игрушки.

С потолка свисали гирлянды, а пол, выстланный густым ковром, явно был с подогревом. Не известно, где Касар в те темные времена раздобыл и игрушки, и ковер, и гирлянду. Видимо, деньги действительно решают всё.

Не верилось, что герцог, навязывающий всем и вся кровожадность, растил своих детей как тепличные цветы. Коридор выглядел как… нечто, явно указывающее, что родитель страдает синдромом гиперопеки.