Он исчез из виду и Маниэр изменилась на глазах, Доллир мог лишь расстроенно покачать головой, его внучка больше не та, которую он знал. С такой Маниэр старейшина не знаком: сломанной, подавленной, беспомощной.

Доллир растил ее как будущего серого кардинала и рассчитывал, что если уж не переселенец, то Маниэр за его спиной заставит клан воспрянуть. Но Кифен не мог быть графом, а его внучка — заменой главы рода. Они оба оказались не готовы, не способны взять клан в свои руки.

— Почему прощай? — тихо спросила Маниэр у деда, непонимающе глядя на закрытые двери.

— Потому как граф считает, что вам больше никогда не свидеться. — Доллир вздохнул, — Или очень на это надеется. — добавил старейшина чуть погодя.

Хотя и сам старейшина желал того же. Не стоит больше Маниэр приближаться к переселенцу, ничего хорошего из этого не выйдет.

— Так и будет? — надломлено спросила она, с какой-то непонятной мольбой, слабой надеждой глядя на деда.

Доллир вздохнул. Он планировал создать из Маниэр и Кифена команду, что поднимет графство с колен, но увидел лишь падение тех, на кого возлагал огромные надежды.

— Этого я уже знать не могу. — Доллир слишком привык в последнее время к потрясениям и неожиданностям.

Ничто не вечно, ничто не постоянно.

И то, что сегодня он считает правильным, завтра может превратиться в ошибку, о которой он будет жалеть до конца своих дней. Но у Доллира было достаточно вещей, о которых он сожалел, поэтому он не боялся.

Глава 60, про тех, кто ушел незаметно

— Ты чего? — удивленно спросил Степан, взглянув на Веце.

— А ничегоооо! — провыл полукровка, продолжая есть. — Это всё выыы! Когда я теперь поем нормальной еды? — он захлебывался слезами и давился едой, но с похвальным усердием продолжал уминать рагу.

А началось все так: граф, едва вернулся домой, в расстроенных чувствах собирался поужинать, и застал на кухне-лаборатории Веце. И очень странную картину: мелкий ревел в три ручья, жевал, вытирал слезы рукавами и продолжал запихивать еду в рот.

— Сволочь, вы граф! — всхлипнул Веце, — Поссорились с Маниэр вы, а голодать буду я! — попаданец удивленно поднял брови. Вот как, да?

А Степан еще пытался понять, с чего вдруг Веце стал так заботиться о ней и выступать за то, чтоб граф и Маниэр остались вместе. Жрать он хотел, расчетливый гаденыш.

— Пей кровь, ты же ей тоже можешь питаться. — граф скрестил руки на груди. Возможно он слишком много думает, но теперь ужинать тем, что готовила Маниэр казалось ему настоящим скотством по отношению к ней. Словно он воспользовался ей, использовал и выкинул.