— Я открываю дверь. — проговорил он, опустив ладонь на ручку, и замер на несколько секунд, давая себе собраться с духом.

— Не медлите. — без какой-либо эмоции сказала она и открыла дверь. Ей до ужаса хотелось побыстрее закончить эту пытку. Увы, легче от этого, конечно, не станет, но какой же она вампир, какая же она Вальдернеская, если не может стерпеть боли?

Старейшина оторвал взгляд от бумаг и облегченно выдохнул, поняв, что это не Касар явился по его душу, а граф Кифен. Жестом позволил войти и дождался, пока за ними закроется дверь.

В кабинете повисло напряженное молчание, Маниэр вяло думала о том, что сегодня будет на ужин в родовом гнезде и будет ли порция достаточно большой, чтоб она смогла заесть свое горе.

Расстроенно скомкала подол юбки и решила в случае чего обратиться за помощью к герцогу Касару — уж он-то точно выбьет ей лишнюю тарелку. Зря что ли сказал, что принимает как свою невестку и поможет Кифену ее оберегать?

Только к огромному разочарованию Маниэр, герцог целиком и полностью поддерживал графа в тупом и бесполезном плане “как уберечь беспомощную малышку Маниэр”. За это она ненавидела их обоих.

Степан шаркнул ногой, делая тяжелый шаг вперед, и взглянул на Доллира. Старик выжидал, давая возможность молодым подобрать нужные слова. Впрочем, на дрогнувшем лице Маниэр все было прекрасно написано, а ее безразличие затрещало по швам, стоило им переступить порог кабинета.

— Глава старейшин, возвращаю вам ее немного раньше, — он поджал губы, бросив беглый взгляд на девушку, — В связи с возникшими непредвиденными обстоятельствами. Больше я не нуждаюсь в слугах, поэтому не присылайте никого. — он замолчал на пару секунд и добавил, — Веце верну в день церемонии.

Провести сутки в замке в полном одиночестве он бы не смог, наверно, сошел бы с ума. Слишком много там будет напоминать о ней.

— Что ж, — вздохнул Доллир, складывая руки за спиной, — кормушку возвращать нет нужды, герцог Ибенир почему-то вычеркнул его из списка кормушек, и мы больше не платим налог за твоего… Веце. Так что теперь этот слуга и его жизнь в твоих руках, кем бы ты ни был. — с нажимом закончил Доллир, ясно давая понять, что даже после лишения титула Веце должен оставаться рядом.

Степан тихо цыкнул, вот стопудово мелкий поганец засланный шпион, раз старейшина так настаивает, чтоб граф держал полукровку близко.

— Я не нуждаюсь в кормушке. — твердо отчеканил граф, сложив рук на груди.

— Но он нуждается в тебе. — с понятной только ему иронией возразил Доллир, — Будь милосерднее, для него остаться с тобой — значит выжить. В клане никто не будет церемониться с его дрянным характером. Ты был учителем, Степан, так возьми этого сопляка под свою опеку.