Примерно через час Сережа окончательно пришел в себя. Он открыл глаза и тихонько позвал сидящего возле Тани Олега.

– Где мы? Почему так странно скулит Джек? Как будто плачет за кем-то…

– Помолчи, Сережа. Тебе нельзя разговаривать… Мы попали в тяжелую аварию. Все. У тебя была вывихнута рука. Ты только не волнуйся. Теперь все в порядке… Правда, пока лучше помолчи, набирайся сил. Постарайся уснуть. Может быть, выпьешь соку?

Мальчик отрицательно покачал головой.

– Нет. А где папа?

– Он… в тяжелом состоянии, – не смог сказать всей правды Олег. – Его нельзя тревожить, ты спи…

С Таней было, пожалуй, хуже. Она все время бредила, бормоча что-то несвязное. Ее часто тошнило до судорог, и тогда, сжимаясь вся в комок, она тихо и надрывно стонала. Правая нога ее возле колена сильно посинела и опухла. Синева расползалась и вверх, и вниз вместе с опухолью. Олег делал ей то успокаивающие примочки на ногу, то компрессы на горячий лоб, то пытался напоить витаминизированным бульоном.

Однажды, когда он снова наклонился к ней с лекарством в руках, Таня вдруг ясно взглянула на него и отвела его руку в сторону.

– Не надо, милый… Нельзя ему…

– Кому? – не понял Олег.

– У нас будет ребенок.

И она снова впала в беспамятство.

Его охватило отчаяние. Каждые пять минут Олег осматривал синеву на ее ноге – не поднимается ли выше? – и с тоской отмечал, что синева ширится все больше.

Он боялся возможного возникновения гангрены и просто не знал, что ему делать, как поступить, чем помочь. Это ведь не вывих, который теперь умеет вправить каждый начинающий автомобилист. Здесь нужен врач, возможно – опытный хирург. Но как вызвать его, как дать о себе знать? Рация дальней связи, их знаменитый радиовидеофон превратился в груду разбитого стекла и искореженного металла.

Спустившись в рубку, он за четверть часа выпустил в воздух все сигнальные ракеты и, уже поднимаясь по трапу к люку, неожиданно услышал тихий голос Винденко.

– Вижу вас, друзья. Как слышите меня? Я – под вами…

Работала аварийная станция ближней связи в жилете. Олег быстро набросил его на себя.

– Александр Павлович, родной вы мой, как я рад!

– Я тоже, – просто ответил Винденко. – Рассказывайте, как там у вас. У меня все в норме. Только горючее на нуле. Почти сутки искал вас вокруг, а дальнюю рацию, как назло, разбило… Вы сообщили на “Фестиваль” свои координаты?

Олег коротко рассказал об их положении. Только про Андрея Ивановича умолчал.