Он исчез за переборкой левого коридорчика, затем Олег услышал, как хлопнул, закрывшись, входной люк.

Спрятав в пазы паруса и мачты, он чутко прислушивался к морю. Может быть, обойдется все-таки…

– Одень костюм, Олег.

Это Таня. Спокойная, собранная, внимательная.

– Где нам с Сережей лучше находится? В рубке или в кубрике?

Она помогла ему закрепить шлем.

– Здесь, – показал он глазами на кресла.

– Правильно, капитан. Не волнуйся. Может, и пронесет.

Говорил Винденко. Уже из левого поплавка.

– Проверьте герметизацию, Александр Павлович, – напомнил Олег. – И вы тоже, Андрей Иванович. Как слышите меня?

– Отлично.

В этот момент снова затанцевала палуба под ногами.

– Закрыть шлемы, каждому включить автономное жизнеобеспечение жилетов! -приказал Олег.

В двух милях от “Семена Гарькавого” на горизонте он увидел поднимающуюся к солнцу темно-зеленую полосу. Сразу трудно было даже определить, то ли она, заполняя от края до края горизонт, растет вверх прямо на глазах, то ли само солнце падает в пучину океана.

“Туча? Смерч? Но почему тогда он такой широкий?”

Видимо, он задавал себе эти вопросы вслух, потому что в динамике спасательного костюма раздался спокойный голос Аксенова:

– Волна, Олег Викторович. Гигантская волна от эпицентра моретрясения. Иди ей навстречу, отрывайся как можно дальше от берега.

Олег понял. Медлить нельзя было ни секунды.

– Сядьте в кресла, крепче держитесь за поручни, приказал он Тане и Сереже, включив винтовые движители и установив указатель скорости на самой высокой отметке.

Тримаран ринулся вперед, навстречу надвигающейся темно-зеленой стене. Сквозь прозрачный пластик шлема Олег видел, как Таня закусила вдруг побелевшие губы, как, прижимая к груди под раскрытым еще жилетом, засовывал Сережа к себе за пазуху упирающегося Джека. Вот мальчик справился с собакой, застегнул жилет.