– Понятно. – Голос Медеи по теплоте был сравним с вечной мерзлотой. – И ты не передумаешь?

– Нет, боюсь, нет. Но, слушай, я позабочусь о тебе и мальчиках! Надеюсь, ты придешь на свадьбу?

– О, разумеется, – ответила Медея. – Я даже пошлю твоей невесте подарок.

– Ого, спасибо, что ты так хорошо это приняла!

Что доказывает, что Ясон совсем не знал своей жены.

Медея отправила царевне Креусе ядовитое свадебное платье. Креуса никогда не видела наряда прекраснее. Она немедленно его надела и тут же задымила и закричала. Она бросилась по коридорам, ее кожа пошла волдырями, руки немилосердно жгло. Царь Креон попытался ей помочь, но запутался в платье, и они оба умерли мучительной смертью.

Когда Ясон узнал об этом, он побежал домой с криком:

– МЕДЕЯ! ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛА?

За ним с факелами и вилами неслась толпа разъяренных коринфян, и они были не на его стороне.

Ясон ворвался в дверь, и его сердце едва не разорвалось. Двое его сыновей лежали мертвые на полу. Медея стояла над ними с ножом в руке.

– На… наши мальчики? – заплакал Ясон. – За что? Они ничего не сделали!

– Это твоя вина, – рявкнула Медея. – Ты был бы никем, если бы не я! Я оставила ради тебя дом. Я все делала ради тебя. Ты клялся всеми богами, что будешь любить меня вечно, и ты нарушил свое слово! Я хочу, чтобы ты страдал, Ясон. Я заберу у тебя все, что тебе дорого. Прощай, бывший супруг. Надеюсь, ты умрешь в одиночестве и в муках!

Прежде чем Ясон успел прийти в чувство, Медея вскочила на свою драконью колесницу и улетела прочь.

У Ясона даже не было времени, чтобы похоронить детей: толпа ворвалась в его дом, и ему пришлось срочно бежать из Коринфа.

Медея улетела в Афины, где пережила серию новых приключений в качестве злой мачехи Тесея. Позже она вернулась в Колхиду, узнала, что ее отец Ээт мертв, и заняла трон. Почему колхидцы ее приняли – я не знаю. Может, она доказала, что из нее выйдет подходящая им правительница.

Что же до Ясона, он бродил по всей Греции, одинокий и несчастный. Наконец, уже будучи весь в морщинах и седой, так что никто не мог его узнать, он вернулся в Иолк, где у причала медленно гнил «Арго».

Когда-то корабль был гордостью города, напоминанием об их величайшем герое. Но после проблем с Медеей никому не хотелось и думать об аргонавтах, Ясоне и даже о золотом руне, которое убрали на хранение в дворцовый подвал.

У «Арго» была плохая репутация. Его оставили на радость вандалам и художникам граффити. Ясон взобрался на борт и скорчился под волшебной резной головой на носу.

– Ты мой единственный друг, – сказал он кораблю. – Только ты меня понимаешь.