— Нет, — поник десятник.
— Во что они были одеты?
— В длинные платья. До пола.
Грангарий скрипнул зубами. Похоже, он нашел способ, которым воспользовались преступницы. Вывели Корявого и Щегла под юбками!
— Насколько рослыми были… проститутки?
— Почти на две головы выше вас, Ваше Превосходительство, — отчеканил десятник. — Здоровые, некрасивые. Но точно бабы! Уверяю вас!
— Я уже понял, что не Смэлл и Плевакус, — пробормотал Айзек. — Те прикрытие обеспечивали. Привлекли все внимание к своей вечеринке, а их сообщницы в это время провернули дело. Что ж… Неплохо, неплохо.
Положив руку на торчавший из зада дежурного предмет, Грангарий с силой ввернул его до конца. Комнату огласил отчаянный вопль.
— А-а-а-ааа!!!
Грангарий дождался, пока крики не превратятся в жалобные хныканья, после чего обратился к Бруно.
— Эту дубину из его задницы не вытаскивать. В этом же положении положить на телегу и весь завтрашний день катать по городу. Приставить специального глашатая. Пусть через каждые пять минут громко объявляет его имя и рассказывает…
Тут Грангарий споткнулся, размышляя, что стоит предавать огласке, а что нет.
— Что рассказывает? — через пару минут молчания осторожно поинтересовался Бруно.
Грангарий махнул рукой.
— Пусть все рассказывает! Что вот этот недоумок отдал приказ привести на место службы падших женщин, а они за это отблагодарили вот этим, — Грангарий указал на голый зад дежурного, — и освобождением особо опасных преступников. Понял?
— Так точно, Ваше высокопревосходительство! Будет исполнено!
Услышав приговор, Вагиб завопил, умоляя сжалиться и пощадить его честь.
— С хером в заднице о чести рассуждать поздно, — бросил Грангарий и покинул дежурку.