Илья и на это не среагировал. Зовут. Слово странное. Смутно знакомое. Вот ее зовут Надя, а его? Он не помнил.

Надя зачем-то взяла его за руки и поднесла их к своим вискам:

– Вспомни, что ты умеешь. Давай!

Он опять улыбнулся – ему было приятно, как она держала его ладони и прикосновение ее волос к кончикам пальцев. Девушка хмурилась и, казалось, что она вот-вот заплачет от отчаяния. Этого Илья совсем не хотел. Она и так слишком много плакала ночами. Это он помнил, потому что когда-то так же коснулся ее висков.

– ВСПОМНИ! – ее голос внезапно раздался прямо в голове. Надя даже губами не пошевелила, – ВОЗЬМИ МОЮ ПАМЯТЬ! ТЫ УМЕЕШЬ!

Приказ был таким сильным, что Илья сделал усилие инстинктивно, даже не задумываясь как именно и что нужно сделать.

И воспоминания широкой рекой хлынули в его пустой мозг.

Память двоих.

Илья закрыл глаза и ждал, пока мир вокруг перестанет кружиться.

Когда он открыл их, Надя с тревогой все еще заглядывала ему в лицо.

– Спасибо, – сказал он, – это действительно помогло.

Морщины на ее лбу разгладились, а губы тронула еле заметная улыбка:

– Ты все помнишь?

– Даже больше, чем надо, – улыбнулся он.

– А со мной… это теперь навсегда, или ты можешь удалить свои воспоминания из моей головы?

– Не могу, – еще шире улыбнулся он, – придется тебе до старости помнить, как я описался в три года, увидев в первый раз прибывающий поезд метро или как разодрал колени и локти, попытавшись прокатиться на велике без рук.

Ему показалось, что это ее не огорчило.

– Хорошо, что ты придумал этот план с бэкапом. Ты теперь снова… живой и нормальный. Ради этого я потерплю твои описанные штанишки и разодранные локти. Но ведь есть еще и мои воспоминания…

– Да. Они со мной. Как ты перестаралась и задула свечи на торте так сильно, что снесла пудру и крем на лицо сестры. Ты тогда загадала поехать на море и очень хотела, чтобы желание исполнилось.

– Но одна свечка так и осталась гореть. Подлая… спряталась сбоку, – улыбнулась она, – это так странно… что ты знаешь обо мне все. Даже, наверное, больше, чем я.