Светлый фон

Некромант кашлянул.

— А как же быть аккуратней со словами? Ведь она вроде как твоя покровительница, — с ехидством поинтересовался Лёха.

— Покровительница? — разъярился я. — Да подставщица она! Честная, блин...

Развернувшись, я решительным шагом направился к двери. От прикосновения моей руки она засветилась и послушно выпустила меня обратно в подвал.

Сидя у стены, я наконструктировал себе литровку коньяка и целенаправленно выцедил его весь, стараясь не думать о своих шансах выжить.

Жаль, что все мои папиросы во время купания в озере размокли и превратились черт знает во что. Как и спички. А то покурить бы...

Вот сколько у меня времени? Десять лет? Один год? Полгода?

Прав был Ян. Боги, какими бы милыми или беззлобными не были, чертовски опасны для людей. Просто потому, что сил и возможностей у них немеряно, и при этом наши смертные дела и проблемы их не особо волнуют.

Подумаешь, минус гуппи в аквариуме. Кто их вообще считает?

Потом я собрал в кучку тряпье из ящиков и улегся на нее спать.

Не знаю, сколько часов я продрых. Но когда проснулся, голова гудела, в рту будто все местные крысы нагадили и желудок неприятно тянуло — то ли с бодуна, то ли от голода.

К счастью, бежать в магазин за пивом мне было не нужно. Создав пять бокалов с целебной жидкостью, я планомерно и со вкусом опустошил их один за другим, и меня слегка отпустило.

Правда, при виде волосатой тушки вчерашнего хорька все выпитое чуть было не попросилось обратно, но я справился.

Водички бы сейчас. Лучше — минеральной. Холодной!

Но «бухалово» таких вольностей не позволяло.

И я продолжил искать.

Завершив круг на уровне своего роста, я пошел на второй виток. Перетаскивая за собой пару ящиков, чтобы подняться на нужную высоту, я занялся физкультурой. Вверх — постучать по стене —- спуститься вниз. И еще раз. И еще...

Лёха светил изо всех сил и помалкивал — видимо, наше удручающее положение вогнало его в депрессию.

И тут наконец деревянный обломок, вместо того, чтобы удариться об стену, беспрепятственно прошел сквозь нее!

Я попробовал еще раз. И — о да!