Мефистон снова нырнул вниз, занеся Витаруса над головой.

Клинки столкнулись с грохотом перекрывающих друг друга варп-полей, и колдун упал, не выдержав силы удара Мефистона. Он врезался в храм, и его меч выскочил из хватки.

Мефистон шагнул вперед, поднимая Витаруса для решающего удара. Клубы пепла рассеялись, и воин увидел не чернокнижника Хаоса, а брата-библиария — Кровавого Ангела в синих латах. Тот снял шлем, и взору предстало знакомое лицо со смуглой обветренной кожей и короткой белой бородой.

— Рацел? — удивился Мефистон.

— Калистарий, — обратился Ангел, качая головой и поднимая руку, чтобы отразить следующий удар.

Мефистон опустил Витаруса и оглядел пылающий город, внезапно очнувшись от лихорадочного сна. Он едва помнил, как оказался здесь.

— Калистарий мертв, — уверенно заявил Ангел.

Рацел поднялся на ноги, разглядывая искаженную варпом броню Мефистона и его мрачное бледное лицо, а затем схватил свой меч, валявшийся среди булыжников.

— Тогда кто же ты?

Новое имя было выжжено в его душе. Именно оно питало и поддерживало Ангела под руинами улья Гадес. Оно вывело из темноты. Оно разожгло в нем огонь.

— Я Мефистон.

— А Мефистон убивает своих друзей?

Гнев вспыхнул внутри Мефистона и так же быстро погас. Астартес покачал головой и опустил меч.

Рацел пристально уставился на него, и Мефистон попробовал представить, какое, должно быть, сложилось впечатление о нем: его доспехи дымились и пропитались кровью, и он только что разрушил десятки зданий, не задумываясь о том, кто может прятаться в руинах. Когда братья встречались в последний раз, Мефистон был поглощен «черной яростью», а теперь пребывал в здравом уме, исцеленный чудом, природу которого объяснить не мог. Рацел непременно попытается выяснить, не пал ли его боевой брат жертвой Губительных Сил: ведь точно так же поступил бы сам Мефистон, поменяйся они местами.

Порожденная гневом потусторонняя мощь покинула тело Мефистона, и у него закрались сомнения. Неужели Ангел просто заменил одно проклятие другим?

— Нет, — сказал он. — Я не убиваю своих друзей. Я… — Мефистон замолчал, не зная, что он такое.

Рацел сжал рукоять меча, не сводя с него глаз.

Мефистон ожидал разоблачения или нападения, но библиарий вложил меч в ножны и покачал головой.

— Калистарий не умер, — заявил Рацел. — Я вижу его. Он все еще в тебе, даже если ты этого не осознаешь. Кем бы ты ни был сейчас, в тебе присутствует отголосок того человека, которым ты был прежде. — Он подошел ближе и посмотрел Мефистону прямо в глаза. — Так и должно быть. Я не понимаю, что означает это преображение, и не представляю, что с тобой случилось, но чувствую: ты запутался. Но ты должен помнить, кем ты был, Калистарий. — Рацел обвел взглядом пустырь вокруг. — Ты вышел за пределы способностей школ либрариума. Я вижу это. Ты — нечто новое. — Кровавый Ангел нахмурился. — Нечто промежуточное. Я вижу твою душу и в то же время не вижу.