Он являлся потомком безумца, который очаровал королеву и едва не уничтожил мир? Или он был последним живым символом любви, которая бросила вызов условностям, и напоминанием о тех, кто сполна за это поплатился?

Ему вспомнились слова Шива: «Люди только и делают, что треплются о тебе. Сказочки рассказывают. Я только и слышу: «Кандальник Алистер тут, Кандальник Алистер там». Ты прям будто из золота!»

Нет. В жилах Хана не текла голубая кровь. Он – сын прачки и солдата.

– Твой дедушка тоже носил браслеты, – вымолвила проницательная Елена. – Его воспитывали в Крутом откосе, – по мерцанию ее глаз было понятно, что она говорила о чем-то секретном. – Но у твоего отца дар не проявился. Он умер, не узнав о своем происхождении.

– А моя мать? – вырвалось у парня. – Она знала, для чего нужны браслеты?

Старейшина покачала головой:

– Мы поведали ей, что ты был одержим демоном еще в утробе. И амулеты на запястьях будут тебя оберегать. Мы убедили ее ничего не говорить тебе, сказав, что это сделает тебя уязвимым для сил зла, – в голосе Елены не прозвучало ни нотки сожаления.

Хан в ужасе уставился на женщину. Неудивительно, что мать была убеждена, что ее сын станет жертвой зова улиц. Даже после того, как он вышел из игры, она не могла в это поверить.

Ложь стала стеной между ними. Юноша вспомнил один из их последних разговоров.

«Ты проклят, Хансон Алистер, – сказала мать. – И тебя ждет плохой конец».

– Мы решили забирать тебя в Марисские Сосны каждое лето, – продолжала Елена. – И давали Сали денег.

– То есть… вы ей еще и платили, так? – воскликнул Хан. – И она… не задавала никаких вопросов?

Что же, мать не волновало, почему горцы интересуются ее сыном? Конечно, нет, раз это приносило немного средств. Бедняки не вправе задавать вопросы.

– Сали надеялась, что для тебя будет полезным бывать за пределами города, – ответила Ива. – Она верила, что мы отгородим тебя от уличной жизни и ты сможешь обучиться торговле на свежем воздухе. Она считала, мы защитим тебя от юношеских… ошибок.

Хан ощущал себя загнанным в ловушку. Он еще никогда не чувствовал подобного, находясь в племени. Марисские Сосны всегда были для него безопасным убежищем. Но все оказалось иначе.

Ива и Елена были обманщицами в одеяниях, сотканных горцами.

Его просто-напросто обвели вокруг пальца, как простака на Тряпичном рынке.

– Получается… вы забирали меня, потому что боялись, что я свихнусь и разрушу мир, как Алжер Уотерлоу? – Хан старался говорить бесстрастным тоном, но с трудом мог сдерживать дрожь в голосе.

– Алжер не был сумасшедшим! – прорычал Люциус.