— Поэтому не вижу причин, почему бы и нам с вами не заключить такое соглашение? — продолжаю я.

— Соглашение с тем, кто держит тебя в плену? Такие соглашения ничем хорошим не кончаются. — фыркает Хикэру.

— Тут я могу с вами поспорить, но давайте сперва закончим с вступлением, ладно? Итак, первая атака была проведена с помощью ментальной магии и у нас не было шансов отразить ее. Мы были вынуждены обороняться. Вы же знаете сами, насколько трудно противостоять… вернее даже не так. Противостоять ментальной магии Алана невозможно. Просто в какой-то момент мне пришлось убить своего лучшего друга, следуя логике и рационализму, а не эмоциям. Уверю вас, это был нелегкий выбор. Я уж молчу о моральной травме, которую Алан нанес всем членам команды.

— Вы могли бы и просто сказать ему об этом. — проворчала Хикэру, но было видно, что это скорее для проформы, чем искренне. Знала она, какой Алан, сама с ним работала, был и ей он «лучшим другом».

— И с учетом его способностей я уверен, что мы в том числе оказали и вам услугу. — продолжил я и поднял палец, опережая вскинувшуюся было Хикэру. — Я понимаю, что он был ваш родственник. Но учитывая, что нападение на нас он осуществил самостоятельно, ни с кем не советуясь, только поставив в известность своего племянника, полагаю, я могу предположить, что он был той еще занозой у вас в боку, Хикэру-доно.

— Этот чертов Алан-кун был занозой, — соглашается со мной Хикэру, — но он был нашей занозой. И никто не имеет права распоряжаться его судьбой, кроме меня и Совета Пяти. При всей его импульсивности и даже несносности, он не заслуживал того, чтобы его таскали в ведрах, словно мусор.

— Согласен с вами, — наклоняю голову я, — конечно не заслуживал. Однако он атаковал первым и обороняясь от его магии — мы были в своем праве. Согласно тому же Кодексу.

— Кодекс пока на вас не распространяется. — парирует Хикэру.

— Это пока, — отвечаю я, — но, продолжим…

— Даже если вы каким-то чудом пройдете все Игры и получите право основать род в Лазурном Дворце — это не означает, что вы избежите ответственности. Эдикт о праве основания не имеет обратной силы. — перебивает меня Хикэру.

— Хикэру-доно. Пожалуйста, не перебивайте меня. Вы обещали меня выслушать и только потом — мучительную смерть. Предсмертные желания надо исполнять, не так ли?

— Хорошо. Я слушаю. — Хикэру складывает руки на колени, ну чисто примерная школьница. Она — терпеливая. Она может подождать еще двадцать минут перед тем, как заменить мое сознание и вспороть мне живот. Или сперва — выйти отсюда, собрать всех членов команды, заменить сознание и им, захватить объект «Юки» и помахать Мацумото на прощание ручкой. А уж потом, в тишине своего замка, не спеша, разделать нас по кусочкам. Я предпринял меры. Комната в которой мы с ней заперты не открывается изнутри. За нашей беседой следит Майко и она не откроет двери, если меня вдруг заменят. Кроме того, там, за дверью — сидит Джин и усиленно смещает мое изображение в сторону от того места, где я нахожусь на самом деле. Вечно Молодая Луна сейчас глядит не на меня. Она глядит на иллюзию, созданную Джин. Вот ведь, пригодилась мелкая хикки, невероятно удобная у нее способность. Придется и место в команде предложить и прочими регалиями наделить. Комнату там выделить, чтобы народ не смущала. И надеть на нее, в конце концов, носки. И тапки.