Вертясь перед зеркалом, поймала себя на мысли, что мой нынешний наряд гораздо откровеннее того платья, что я забраковала у Харлы. Оно и рядом не стояло с получившимся брючным костюмом. Так случилось по причине изменившейся задачи: тогда я желала быть наименее заметной, теперь же мне требовалось порвать тусовку дохляков и привлечь внимание их главаря.

Очень хотелось когтистый маникюр, но у меня отсутствовали надлежащие материалы для наращивания ногтей. Пришлось закатать губу. Но в моей маленькой земной косметичке затерялось пару тюбиков с лаком: серебряный и чёрный. Первый я купила, чтобы накрасить ногти на вручение диплома, а второй приобрела ещё раньше, чтобы замазать потёртые носки своих выходных черных ботинок. Обувь была ещё целая, выкинуть жалко, приобрести новые — финансы не позволяли, всё-таки студентка, поэтому с целью придания им сносного вида, посредством закраски особо обшарпанных мест, купила чёрный лак для ногтей. Понятное дело, всего тюбика оказалось многовато, поэтому он остался валяться у меня в косметичке и, иногда, в последствии, использовался для остановки стрелки на неудачно порвавшихся капроновых колготках.

Решено было покрасить ногти чёрным лаком и сделать скромный узор серебряным. Вышло, конечно, далеко не безупречно, но на один вечер сойдёт.

В последнюю очередь, я распустила косички и расчесала их, создавая объём. Потом распорола чёрный старый шнурок со спортивных брюк и привязала эти ниточки к некоторым локонам на голове, получился эффект мелирования. Надела на руку браслет, спрятав его под рукав куртки. Амулет перехода отправился в потайной кармашек во внутренней части куртки.

Пришло время вспомнить уроки Харлы по обольщению мужчин, которыми я пренебрегала ранее: как она томно говорит, как смотрит, как ходит, плавно качая бёдрами. Я несколько раз прошлась по комнате копируя, ту походку и манеры, которые помнила, а заодно и приноравливалась к обуви. Не смотря на ворчание башмачника — дело он своё знал безукоризненно, создав такие удобные сапоги, в которых, при желании, можно даже бегать.

Как только настали сумерки, я, вся такая великолепная и сногсшибательная, покинула комнату, где всё это время прихорашивалась, отказываясь впускать кого бы то ни было, пока не закончу работу. Наконец, нужный час настал и у моих друзей появилась возможность лицезреть мои многочасовые старания, потраченные на создание образа. Увидев меня, Тиша покраснела и уже собиралась падать в обморок, но Ле-Рой её удержал. Учитель же старательно отводил глаза, хотя, нет, нет, да, поглядывал. Стиляга заскулил и начал нервно помахивать хвостом.