Если вдруг станет вести себя, словно пьяная, или очутится поблизости от окон.

— Боишься, что я справлюсь с «Литой» и улечу? — она поворачивается ко мне, и мы встречаемся взглядом.

— Не скрою, было бы обидно.

— У нас договор. И я держу своё слово. Даже если дала его врагу.

Ухмыляюсь: «врагу»! Чёрт возьми, Скади Грин! Ведь ты же так не думаешь? Или думаешь? Вглядываюсь в её глаза. Думает. Ещё как думает! Потому что так велел император. Потому что она — хороший солдат, послушная дочь героя империи, и ей нельзя думать иначе. По уставу не положено.

— То есть ты бы не воспользовалась шансом удрать? — давай, соври себе, что ты не бросила бы меня лишь из-за «слова офицера»!

— А ты? — возвращает она мне мой же вопрос.

Склоняюсь к её уху и, вдохнув тонкий и тёплый мускусный аромат её волос, едва не забываю, что собирался ответить.

— Не-раз-ду-мы-ва-я!

— Я тебе не верю, — прищуривается и едва сдерживает улыбку, — вижу, как ты переживаешь за команду. Ты бы их не бросил. Ты не такой, каким хочешь казаться, Винтерсблад.