– Ну так что, Джуд? Отпустишь ее?
– Положим, нет.
– Тогда свяжи ее и запри в спальне или ванной, но, прошу тебя, не делай ей ничего плохого, – сказала Сеффи.
– Тоже не могу, – ответил Джуд с полным безразличием. Шагнул вперед, палец уверенно лег на спуск.
– Погоди. Не надо, пожалуйста. Погоди! – Я подняла руки, словно могла заслониться от летящей пули. – Погоди, Джуд. Папа даст тебе все что захочешь. Любую сумму. Право выступать публично. Или выпустит из тюрьмы всех членов Освободительного Ополчения. Что угодно!
В моем голосе слышалась совершеннейшая паника. Но я не хотела умирать.
– Каково это – знать, что проживаешь последние секунды на этой земле? – мрачно спросил Джуд.
Я не ответила. Что я могла ответить?
– Теперь вы знаете, через что пришлось пройти моему брату, когда его вели на эшафот, чтобы повесить, – сказал Джуд. – Я сделаю так, что вы обе будете страдать, как страдал Каллум. Никуда не буду спешить. Вам не удастся покончить с этим по-быстрому. Медленное, мучительное ожидание. Я должен это сделать ради брата.
– Прошу тебя, папа даст тебе все что угодно!.. – взмолилась я.
– Я хочу только одного, – раздельно проговорил Джуд.
– Чего именно? – По всему моему телу разлилось облегчение, усиленное адреналином.
– Я хочу вернуть брата. Может твой отец вернуть Каллума?
Меня вырвало. Обильно вырвало на колени и на пол. Паника, ужас, адреналин, облегчение, разочарование, отчаяние – весь этот коктейль из эмоций, бурливший внутри меня, искал выхода. Вот меня и вывернуло наизнанку.
Сеффи встала.
– Эй, черт побери, куда это ты? – спросил Джуд.
– В ванную, за полотенцем, чтобы помочь сестре привести себя в порядок, – ответила ему Сеффи и преспокойно направилась в сторону ванной.
– А ну сядь где сидела! – приказал Джуд.