Убедившись, что задание Берга полностью выполнено, дирижабли устремились к гавани Нью-Йорка, где находилось множество торговых судов. Здесь не было такого яркого освещения, как на Манхэттене, и потому немцам пришлось включить носовые прожектора, принявшись шарить мертвецки-бледными лучами по пирсам и причалам в поисках достойных целей.

Проведя избирательную бомбежку наиболее крупных судов, цеппелины стали сбрасывать свой смертоносный груз на склады, в которых хранились различные товары. При этом оба корабля применяли методику смешанной бомбежки, когда сначала на крышу склада падала обычная бомба, только после этого падал зажигательный снаряд.

В отличие от бомбежки Манхэттена, здесь немецкие воздухоплаватели работали обстоятельно и неторопливо, прекрасно зная, на что им сбрасывать свои бомбы. Позже среди горожан пронесется слух, что на пожарище в порту был обнаружен сильно обгорелый труп человека, сжимавшего в руке электрический фонарь. Сразу станут говорить, что это немецкий шпион, который лучом своего фонаря снизу указывал дирижаблям месторасположение особо ценных портовых складов, на которых находилось воинское имущество, предназначенное для отправки в Европу.

Полиция и ФБР не смогли с точностью идентифицировать тело погибшего, так как оно сильно обгорело, а также в эту роковую ночь многие работники порта погибли, находясь на своих рабочих местах. Выждав около полугода, агенты ФБР все же посчитали его за вражеского шпиона, регулярно снабжавшего подлодки неприятеля сведениями о времени выхода транспортных конвоев. Был написан соответствующий рапорт, и дело сдали в архив.

Как бы там ни было, но ущерб от налета на порт был огромен. В первую очередь были уничтожены склады со снарядами и патронами, охваченные огнем, они долго взрывались, сильно затрудняя работу пожарным, которые не могли приблизиться к пожару. Полностью выгорело несколько больших складов с воинским снаряжением и продовольствием. Когда люди смогли войти туда после окончания пожара, все металлические предметы, находившиеся внутри помещения, сплавились в бесформенные комки, укрытые пепельной коркой.

Кроме этого, огонь уничтожил много запасов дерева, приготовленного для отправки за океан, и бочки с горючим, находившиеся под открытым небом. К огромному горю портовиков, немцы также подожгли цистерны с нефтью, которая после взрыва огненной рекой хлынула на причалы и в воду, от чего загорелось несколько пришвартованных судов, на которых была лишь вахтовая смена. Таким образом, сгорело шесть кораблей, и еще три судна серьезно пострадали от пламени, но их успели вывести подальше от причала.