Наутро в городе не вышла ни одна газета, столь ужасно было состояние горожан, которые никак не могли отойти от шока, в который их вверг прилет германских монстров. Руины Пятой авеню еще продолжали дымиться полтора суток, и никто точно не мог сказать, сколько человек погибло. Общий подсчет разнился от восьми до пятнадцати тысяч, хотя и эти цифры могли быть заниженными. Единственно достоверной была цифра в тридцать четыре тысячи человек. Именно столько людей подало заявление в мэрию города, объявив себя погорельцами и предоставив соответствующие бумаги для получения помощи от государства.

Покинув многострадальный Нью-Йорк, монстры кайзера ушли в море, согласно полученному ранее приказу. Весь остаток ночи экипажи были заняты важной и очень опасной операцией по дозаправке топливных резервуаров своих кораблей. Взятые с собой в полет бочки с горючим одна за другой отправлялись за борт, как только их драгоценное содержимое перекочевывало по специальным шлангам в опустевшие топливные баки цеппелинов, которым предстояло выполнить вторую часть своего задания.

Едва было получено подтверждение об успешной бомбежке Нью-Йорка, как ведомство господина Фриче разразилось громкими победными славословиями и комментариями. Министр пропаганды только и успевал, что готовил тексты своих выступлений в печати, на радио и перед многотысячными собраниями берлинцев. Основной упор был сделан на американских радиослушателей. Экипаж дирижаблей только заканчивал дозаправку, а господин Фриче уже радостно трубил о долгожданном возмездии США за их вмешательство в европейские дела, и называл новые города, коим предстояло почувствовать на себе мощь германского «чудо-оружия».

Новой жертвой германских ястребов предстояло стать старушке Филадельфии, первой столице США. Проснувшись утром 17 ноября, филадельфийцы с ужасом узнали о постигшей беде своих соседей и о том, что они будут следующими в списке городов германского кайзера, подлежащих уничтожению.

В страхе и отчаянии припадали они к тарелкам репродукторов, одновременно смотря в небо в ожидании появления над городом германских монстров. С каждым прошедшим часом страх и нервозность все сильнее и сильнее захлестывали город. Официальные власти Филадельфии находились между молотом и наковальней. Они ничего не знали о трагедии, постигшей Нью-Йорк, и поэтому ничего не могли сказать вразумительного на непрерывные телефонные звонки своих горожан. Ближе к полудню возле мэрии стала собираться внушительная толпа жителей, требующая выхода к ним мэра и объяснения, какие меры он намерен предпринять для защиты города от воздушной угрозы. Напуганный мэр ничего лучшего не смог придумать, как отдать приказ полицейским о разгоне толпы, что только породило убеждение в сердцах людей, что дела плохи и от них что-то скрывают.