Вызванный врач констатировал у президента апоплексический удар, о возможности которого он давно его предупреждал. Вильсону срочно пустили кровь и поставили на затылок дюжину медицинских пиявок. Вскоре он открыл глаза, но речь и движения в правой половине тела были затруднены.

Внезапная болезнь президента немедленно породила панику среди членов кабинета. Вице-президента Томаса Маршалла в этот момент не было в столице, и никто не знал, что делать дальше. Все министры с испугом переглядывались, не зная, что предпринять.

Единственным человеком, который не потерял голову в столь трудной ситуации, оказалась Эдит Вильсон. Видя, что среди сотрудников царит полный хаос, она смело пошла на отважный поступок. Уединившись на некоторое время с мужем, она вышла из президентской спальни и негромким, но твердым голосом объявила, что перед угрозой нападения врага президент Вильсон приказывает начать эвакуацию правительства и конгресса в Арлингтон, а если это будет необходимо, то и в Ричмонд.

Едва эти слова были произнесены, как все пришло в движение. Специальные курьеры помчались на Капитолий и прочие государственные учреждения со страшным известием об эвакуации и болезни президента.

Через три часа из Вашингтона потянулись первые караваны беженцев. Для президента и конгрессменов были выделены специальные железнодорожные вагоны, в которых правительство и парламент срочно покинули столицу. Совсем иное положение было у простого населения. Как только слухи о начавшейся эвакуации стремительно поползли по городу, уже заранее извещенные по радио господином Фриче вашингтонцы моментально рванули из обреченной столицы.

Спешно хватая детей и близких, погрузив на подводы и автомобили все самое необходимое, столичные жители устремились прочь, спасая свои жизни. С каждым часом поток беженцев становился все больше и больше, вызывая пробки и столпотворения, которые в свою очередь порождали драки и схватки. В спускающихся вечерних сумерках неразбериха и толчея нарастали в арифметической прогрессии, и появление немецких дирижаблей стало той искрой, которая взорвала пороховую бочку.

Крики «Монстры, монстры!» моментально превратили беженцев в неуправляемую толпу, которая бросилась бежать, сминая все на своем пути. Немцы немедленно добавили огонька, приближаясь к столичным кварталам. Подобно древним готам, ворвавшимся в Рим, господа тевтоны немедленно ударили по людской толпе из пулеметов и сбросили несколько зажигательных бомб на первые крупные дома, оказавшиеся на их пути. Прекрасно проинформированные господином Фриче о свойствах напалма, американцы стали судорожно разбегаться от загоревшихся зданий, не пытаясь их потушить.