– Ох, и не любите вы англичан, Николай Николаевич. Ведь отплатят они вам за все ваши добрые дела, – пожурил Верховный правитель Духонина, главного инициатора изгнания британцев из Средиземного моря.

– Волков бояться, в лес не ходить, ваше превосходительство, – с достоинством молвил генерал. – К тому же у меня слишком хорошая память на деяния господ союзников в этой войне. Я им никогда не прощу планов отторжения от России нашего севера.

– Мы несколько отвлеклись от основной темы нашего разговора, – хмуро произнес Корнилов. – Итак, мы наносим удар под Магдебургом, и далее следует продвижение наших войск исключительно по железнодорожным путям. Невообразимо. Если бы кто мне год назад сказал, что вот таким образом мы будем заканчивать войну, не поверил, господа.

Верховный хотел еще что-то добавить, но в это время дверь салона открылась, и в ней возник Покровский с телеграммой от Алексеева, извещавшей о подписании в Москве между двумя странами соглашения о Гибралтаре. Быстро прочитав строки сообщения, Корнилов кивнул головой адъютанту и обратился к генералам:

– Что же, испанцы дали свое согласие. Теперь дело за нами.

Примерно в это же время, пока в вагоне Верховного правителя шло обсуждение планов наступления за Эльбу, адмирал Михаил Беренс приводил к замирению город Киль и находившиеся в нем корабли балтийской эскадры имперского флота. Конечно, обозначение трех старых линкоров балтийской эскадрой могло показаться очень громким, но факт оставался фактом. Линкоры «Шлезен», «Ганновер» и «Шлезвиг-Гольштейн» не собирались спускать свой флаг без боя.

По каналам разведки адмирал Беренс был информирован о намерениях противника драться до конца и потому не был настроен на легкую победу. Ему совершенно не импонировало вести бой против единого немецкого кулака, состоявшего из нескольких береговых батарей и трех линкоров врага, пусть старых, но имевших на своем вооружении двенадцатидюймовые пушки. Поэтому он решил обмануть противника и перед подходом к Килю разделил свой отряд на две части. Линейный крейсер «Наварин» вместе с несколькими миноносцами должны были прикрывать высадку десанта на морском побережье вблизи Киля, а линейному крейсеру «Бородино», вместе с отрядом эсминцев, предстояло выманить врага из его укрытия.

Вначале командующий балтийской эскадрой контр-адмирал Фридрих Шлефер не собирался атаковать русские корабли, намереваясь действовать исключительно от обороны. Из трех кораблей, находившихся на рейде, только два, «Ганновер» и «Шлезвиг-Гольштейн», могли оказать русским достойное сопротивление. Машины третьего германского линкора «Шлезен» так и не были приведены в полную готовность, и поэтому старый корабль мог поддержать своих товарищей только огнем своих калибров.