Напрасно прождав весь день прибытия свежих частей, вечером 21 декабря фон Хорн запросил Гинденбурга о своих дальнейших действиях и получил лаконичный приказ: «Наступать». Эта директива Вильгельма не сильно взбодрила старого вояку. Потери войск его группировки от прежних боев были довольно ощутимыми, боезапасов хватало на один хороший бой, при полном отсутствии поддержки как с моря, так и с воздуха. Корабли кайзерлих-марине не могли оказать помощь фон Хорну из-за прибрежного мелководья, а орлы генерала Берга были полностью выключены из игры. Дирижабль «Аннхен» еще не был отремонтирован от недавно полученных повреждений при последнем налете, а «Лотхен» по личному распоряжению кайзера готовился к секретной миссии. Причины же, породившие эту миссию, находились далеко на юге от сражающейся Европы и носили громкое имя Гибралтар.

Получив согласие британцев о передаче этого порта Испании в обмен на наступление против Людендорфа, под давлением Духонина Корнилов согласился отправить к Гибралтару несколько кораблей, для ускорения этого процесса.

Колчак незамедлительно выполнил приказ Ставки и отправил стоящий на Мальте отряд вице-адмирала Евгения Беренса, состоявшего из двух линейных крейсеров «Измаил» и «Кинбурн», линкора «Александр III», а также отряда гидропланов и эсминцев прикрытия.

На траверс Гибралтара отряд Беренса вышел утром 18 декабря, выслав вперед гидроплан разведчик. Вскоре пилот сообщил адмиралу, что в порту Гибралтара находятся два больших корабля, в которых моряк-наблюдатель, специально отправленный вместе с пилотом, опознал два британских линкора «Бэлуорк» и «Дункан». Оставшись одни после ухода главных сил флота в Англию, они уже не были той грозной силой, способной привести врагов в трепет, но полностью списывать англичан со счетов адмирал Беренс не собирался.

Едва только были получены данные воздушной разведки, как Беренс немедленно по радио направил в Гибралтар ультиматум с требованием спустить британский флаг и позволить войти в город испанским войскам генерала де Мола. К этому времени они уже должны были подойти к Гибралтару с суши. На принятие решения адмирал дал англичанам три часа, после чего расценивал все их действия как недружественные, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Сразу после получения ультиматума Беренса в эфире начался интенсивный обмен посланиями между Лондоном, Мадридом и Берлином, где в этот момент находился Корнилов. Напрасно британцы пытались убедить Корнилова проявить терпение в решении вопроса об испанской скале. «Мы оставим ее, но не сейчас. Потерпите немного, войдите в наше положение. Это не простой вопрос, есть свои сложности и особенности» – так можно было трактовать послания британцев, непрерывным потоком поступавшие Корнилову. Однако Верховный правитель был непоколебим: он твердо обещал продолжить наступление за Эльбу в самое ближайшее время и теперь намеревался получить Гибралтар, вернее исполнить дружескую просьбу испанского монарха.