Мадрид был так же тверд и непоколебим ко всем призывам британцев решить вопрос о Гибралтаре мирным путем, в самое ближайшее время. Лишившись статуса великой державы, испанский король двумя руками и ногами ухватился за предложение России вернуть Бурбонам давно утраченную территорию. При этом русские были готовы сделать за испанцев всю грязную работу, а взамен просили лишь разрешение на стоянку в порту, полностью признавая испанский суверенитет над Гибралтаром.
Так прошло время, отведенное русским адмиралом для приятия решения, а Туманный Альбион так и не давал внятного ответа. Напрасно капитаны британских линкоров ждали четкого и ясного ответа из адмиралтейства. Вместо этого им было предписано действовать по обстоятельствам и при этом не опозорить честь британского флага.
Что означали эти слова, наверно, до конца не знали сами составители этого послания. Скорее всего, Форин-офис посчитал, что русские не посмеют применить оружие против своего союзника, пока тот не назвал окончательную дату оставления им Гибралтара. Так это или нет, неизвестно, но другого послания в Гибралтар отправлено не было, и командиры британских линкоров с трепетом в душе наблюдали за маневрами русских кораблей. Возможно, они бы рискнули противостоять отряду Беренса в открытом бою, но в распоряжении русского адмирала имелись торпедоносцы, которых уже успели окрестить «убийцами линкоров».
Склянки, пробившие на флагманском корабле «Александр III», известили адмирала Беренса об истечении отпущенного им британцами времени, однако адмирал не спешил предпринимать активные действия. Еще целый час русские корабли мирно курсировали вблизи Гибралтара в надежде, что британцы спустят флаг и сдадутся испанцам, но все ожидания Евгения Беренса оказались тщетными. Гибралтар молчал, ощетинившись дулами пушек линкоров.
Возможно, прояви Беренс выдержку, как сделал это его брат при захвате Киля, и Гибралтар так же сдался без боя, как до этого сдалась ему Мальта. Однако Евгений, в отличие от брата, был более экспрессивный человек, предпочитая больше действовать, чем выжидать. К тому же свою роль сыграл и генерал Мола, отправивший Беренсу запрос, как долго его войскам стоять в ожидании капитуляции крепости. Эта телеграмма была расценена Беренсом как укор его флотоводческим способностям, и он решил действовать.
Корабли пришли в движение, но русский адмирал не торопился обнажать свой огненный меч. Зная боязнь британцев перед торпедоносцами, он отправил к линкорам два самолета, чьей вид должен был подтолкнуть к действию несговорчивого партнера.