— Ты отказываешься подчиняться представителю императора в присутствии множества добрых граждан. Высокородное происхождение не дает тебе права на смуту. Последний раз повторяю: вложи меч в ножны, или я велю наказать вас обоих!

— Харод! — вмешалась Орика. — Подчинись. Тебе их всех не одолеть.

— И предать госпожу печальному жребию? Ну уж нет. — Он возвысил голос: — Подходите, если угодно, но вы сурово поплатитесь.

— Как пожелаешь, — ответил инспектор. — Убейте его!

Солдаты придвинулись ближе, наставив на него мечи. Арбалетчик справа от Гаррика прицелился, но не выстрелил.

— Солдаты мешают, — пробормотал он.

— Их пятеро, — заметил его товарищ. — Он долго не продержится.

Один из солдат ринулся вперед. Харриец взмахнул клинком, ловко рассек противника и снова принял напряженную боевую стойку.

— Уже четверо, — ухмыльнулся Гаррик, не в силах сдержаться.

— Убейте его! — взревел инспектор, побагровев. Солдаты, в том числе товарищ арбалетчика, выбежали из толпы и присоединились к остальным. Гаррик увидел неподалеку второго арбалетчика, готовившегося к выстрелу.

Кроданцы всем отрядом устремились на Харода. Он выбрал удачное место для обороны: по обеим сторонам его защищали деревянные стены конюшни, и нападающим приходилось подходить всего по двое зараз. Его меч мелькал туда-сюда; движения были собранными, скупыми и сдержанными. Харрийский стиль фехтования состоял в том, чтобы обманывать ожидания противника, упорно и терпеливо выматывая его. Вскоре стало ясно, что Харод в этом деле мастак.

Очередной кроданский солдат рухнул к его ногам. Его товарищ рассвирепев, усилил натиск и получил клинком прямо в живот. Но на Харода напирал уже с десяток солдат, и при таком соотношении сил ему было не выстоять.

— Мы должны что-нибудь предпринять, — заволновался Арен.

— Это не наше дело, — бросил Гаррик.

Арен показал ему отметину на запястье:

— Сард помог мне бежать из лагеря. Если бы не он, мы никогда не выбрались бы на волю. И я поклялся отплатить добром его соплеменнику.

— Мальчик, ты ничего не знаешь о клятвах.

— Я знаю, какой путь проделал ты сам, чтобы выполнить свою.

Тем временем побоище возле конюшни превратилось для кроданцев в кровавый фарс. Двое уже погибли, а еще один вопил, зажимая распоротый живот, откуда на булыжники хлестала кровь. Инспектор окончательно разъярился, поскольку некоторые оссиане в толпе осмеливались усмехаться.

— Разойдитесь, недоумки! — крикнул он своим людям. — Арбалетчики, целься!