Тем самым они спасли друг друга.

Было еще рано, и лишь несколько завсегдатаев находились на своих местах. Большинство из них пили в одиночестве, мутным и благодушным взглядом окидывая полупустую залу. Хозяин таверны Морвил топтался за стойкой, тощий и долговязый, с носом картошкой и небольшим пузцом. Он вяло протирал стойку тряпкой, словно понимая, что единственный способ вывести пятна — это спалить таверну дотла.

Он поднял взгляд на Гаррика.

— Здорово, Лейн, — бросил он, как будто видел его только вчера. Морвила ничто не удивляло и не волновало; он не имел собственных суждений и мнений.

— Здорово, Морвил, — ответил Гаррик столь же угрюмо. — Дай-ка мне кружку эля и горячий пирог с угрями, а еще мне нужны бумага и письменный прибор.

— Бумага и чернила стоят три децима. Итого — восемь и три за все. Я бы даже сказал, одиннадцать.

Гаррик протянул ему гильдер и забрал два децима сдачи, а потом направился в свой излюбленный уголок. Ел он медленно, запивая пирог хмельным темным элем. Доев, заказал еще кружку и принялся старательно выводить буквы, поскольку знал, что получательница заметит каждую ошибку. Мара была грамотной и придирчивой. Он подробно изложил свои нужды и несколько раз перечитал: письмо было слишком важным, чтобы остаться недопонятым. Удовлетворившись, он сложил бумагу, надписал адрес и скрепил письмо воском. Печати он не поставил: у него больше не было герба или знака, который он мог назвать своим.

Он протянул Морвилу письмо и монету:

— Отправь побыстрее, с первой почтой.

— Пошлю мальчишку в город, — пообещал Морвил.

Гаррик откинулся на скамье и допил эль. Постепенно он расслабился, напряжение покинуло его. Борьба близилась к завершению. Однажды он уже впал в отчаяние и больше такого не допустит. Если народу Оссии нужен повод, чтобы подняться с колен, как во времена Джессы Волчье Сердце, Гаррик это устроит.

ГЛАВА 37

ГЛАВА 37

Вечерело, и между деревьями уже сгущались тени, но на стоянке весело пылал костер. На краю прогалины стояла кибитка Орики, крытая пестрыми тканями и увешанная побрякушками; лошади паслись на привязи неподалеку, пощипывая травку. Все сидели вокруг костра на свернутых одеялах или поваленных деревьях, а Граб устроился на большом плоском камне. Над огнем на железном вертеле жарилась оленина, наполняя воздух восхитительным ароматом. Они ели руками с оловянных тарелок; к мясу добавились вареная картошка из припасов Орики, лесные грибы, собранные Викой, и хлеб грубого помола. Арен уплел все без остатка. Кейд сидел у костра напротив друга и молча жевал, погруженный в восторженное забытье. Арен надеялся, что еда немного улучшит настроение Кейда. Он дулся с тех самых пор, как Арен и Фен вернулись с добычей, хоть и делал вид, будто все в порядке.