Мара взяла выточенного из слоновой кости драккена и перенесла его через реку.

— Есть и третий способ. Остаться и бороться заодно с нами.

Взгляды Орики и Мары встретились над доской.

— Я не воин, — сказала Орика.

— Я тоже, но не все войны выигрываются силой оружия. Я слышала твою песню, Орика. Мы с тобой питаем одну мечту.

Орика откинулась на спинку кресла, на мгновение позабыв об игре. Такого она не ожидала. До сих пор она старалась ничего не выведывать, но раз уж приходится делать выбор, лучше понять, с кем ее свела судьба.

— За что ты борешься, Мара? Ты живешь в достатке и довольстве. Кроданское владычество к тебе милостиво.

Эти слова прозвучали вызывающе, и Мара чуть не вскочила, однако овладела собой.

— По рождению я принадлежу к знатному сословию, но достаток моего семейства был скромным. Я расскажу, как я купила этот дом и заработала столько денег. Возможно, тогда ты не сочтешь, что кроданское владычество ко мне милостиво. — Она отхлебнула вина и обвела рукой доску. — Но теперь твой ход. Терпеть не могу, когда игра прерывается.

Орика передвинула фигуру, и Мара продолжила разговор:

— В юности я считалась необычайно одаренной. Поглощала книги и изучала языки, чтобы читать больше. К семи годам я прочла «Размышления» Декапута, к девяти осилила «Неопределенные формулы» Ит-килиана. Я постоянно что-то мастерила, а чего не могла мастерить, вычерчивала на бумаге. Затыкала за пояс наставников по риторике. И много играла в башни. Никто не сомневался, что я поступлю в Гласский университет, буду изобретать всякие диковины и разрешать неразрешимые вопросы. Я и сама верила, что мое имя прозвучит в веках, как имена Текапута, Халиуса или самой Джессы Волчье Сердце. — Она прищурилась. — А потом явились кроданцы. Мне больше не позволяли учиться или заниматься значимыми делами. Ведь я женщина. А Деяния Томаса и Товена гласят, что целеустремленная женщина — зловредная тварь, не желающая исполнить положенную ей роль. Но я по-прежнему выдумывала и изобретала, занималась вычислениями и предавалась мечтам. Остановить меня могла только смерть.

Орика почти перестала следить за происходившим на доске, но саму Мару разговор, похоже, нисколько не отвлекал от игры. Она действовала по-прежнему точно и обдуманно.

— Наконец терпение иссякло. Один мой друг потерял ногу ниже колена в сражении с урдами во время Шестого Очищения и вернулся домой калекой, с грубой деревяшкой вместо голени. Я видела, как он мучается от язв, которые оставляла деревяшка; видела, что люди относятся к этому гордому человеку как к нищему оборванцу, лишь потому, что он ходит с костылем. Поэтому я изготовила для него новую ногу, из кожи и металла, воспроизводящую движения костей и мышц в человеческой ноге. Немного поупражнявшись, он снова смог ходить самостоятельно.