Арен не растерялся и усилил натиск в надежде сломить оборону охранителя. Харт, который был сильнее, с легкостью отразил его удары, а потом взмахнул свободной рукой. Перед глазами у Арена все побелело: облаченный в перчатку кулак огрел его по лицу, заставив попятиться. Он едва успел вскинуть меч, чтобы парировать следующий выпад.

Они отпрянули в разные стороны, тяжело дыша. По разбитой губе Арена струилась кровь. Волосы у Харта растрепались, на лице застыла ухмылка.

— Последнее предупреждение, мальчик. Мне все равно, останешься ты жив или погибнешь. Но я в любом случае намерен отсюда выбраться.

Арена слишком распирало от гнева, чтобы идти на сделку. Он знал, что Харт лучше владеет мечом, даже несмотря на поврежденную ногу, к тому же он выше и сильнее. Но Арен не оставит противника в покое, даже если это означает неминуемую смерть.

Он с криком ринулся вперед, размахивая мечом. Харт, оскорбительно спокойный, отступил перед его напором. Отразив удары, охранитель сделал выпад, и Арен почувствовал резкую боль: лезвие полоснуло его по плечу. Его следующий натиск, порожденный отчаянием, был еще яростнее. Харт увернулся и сделал ложный выпад. Арен поддался на эту уловку, и охранитель направил удар ему в горло. Арен отпрянул назад, но недостаточно быстро, и под челюстью у него появился саднящий порез.

— Не так ты себе это представлял? — усмехнулся Харт. — Думал, жажда мщения обеспечит тебе победу? Думал, миру нужна твоя справедливость? Спроси женщин и детей, раздавленных и изувеченных, гибнущих в огне. Ты зовешь меня убийцей, но я погубил вдесятеро меньше людей, чем ты. И мои жертвы, в отличие от твоих, отнюдь не были безвинными.

Сомнения закрались в душу Арена. Разрушить крепость замыслил Гаррик, но Арен освободил его, вытащил из темницы, и тот довершил задуманное. Арен нес за это ответственность.

Однако пути к отступлению уже не было, не было возврата к тому мальчишке, которым Арен ступил на этот путь. Слишком поздно. Он принял боевую стойку и выставил меч перед собой.

— Бейся насмерть, — сказал он.

— Как пожелаешь, — ответил Харт и ринулся в бой.

Они схлестнулись, клинки замелькали в воздухе. Арен слегка умерил пыл и воздал должное мастерству своего неприятеля. Он попытался успокоиться и изучить соперника. «Чтобы одолеть противника, надо первым делом его понять». Но его мысли кружились, словно в вихре, а ненависть была слишком сильна. В глаза это не бросалось, но поврежденная лодыжка затрудняла движения Харта, иначе Арен был бы уже мертв.

Но и Харт поддался нетерпению. Жара становилась все невыносимее, дым сгущался, так что трудно было сдерживать кашель. Пламя подбиралось ближе, отрезая путь к отступлению, над головой трещали деревянные балки, и хотя победить Арен не мог, сдаваться он не собирался. Харт напирал все отчаяннее, торопясь прикончить противника.