Граб усмехнулся ей прямо в ухо.

— До низу далеко, — сообщил он, забавляясь ее волнением.

И до Кейда далеко.

«Ни к чему не привязывайся, Фен. Ни к местам, ни тем более к людям. Иначе, когда они сгинут, ты сгинешь вместе с ними».

Она зажмурилась. Но бездна все равно смотрела на нее.

— Где же Арен? — прошептала Мара. Она стояла возле двери в подземелье, выглядывая в коридор. Остальные в тревожном ожидании толклись среди беспорядка, оставшегося после раскопок: вокруг громоздились груды щебня, сваленные в кучу кирки, фонари и емкости с маслом. Еще несколько фонарей были прикреплены к стенам, их свет отражался от сырого сводчатого потолка.

Скарл взмахнул Пламенным Клинком, не вынимая его из ножен.

— Грабу все равно. Граб — властитель всей Оссии!

Вика рванулась к нему, стукнув посохом по каменному полу, и вырвала у него Пламенный Клинок.

— Прояви хоть малость почтения! — огрызнулась она, погрозив ему мечом. — Он не для тебя!

Граб зыркнул на нее, и Фен увидела, как у него в глазах мелькнул коварный огонек, тотчас же исчезнувший. Скарл широко улыбнулся Вике, обращая все в шутку:

— Граб просто поддерживает боевой дух!

Но этого было мало, чтобы развеять общее уныние. Даже Скирда тревожно скулила и металась. Все любили Кейда, и теперь его не стало. К Осману Фен не привязалась, не подпускала его близко, но Кейд был ее другом. Был.

Его гибель постоянно вставала у нее перед глазами.

«Нет. Он не погиб. Он ушел. Совсем как отец».

Гаррик тоже ушел. Он отнюдь не был милым и добрым, но занимал большое место в их жизни. Мара подтвердила, что именно Гаррик устроил взрыв. Она спустилась в подземелье еще до того, как начался хаос, в надежде найти место побезопаснее, прежде чем Железная Длань примется ее разыскивать. Мара призналась, что ей было известно об истинных намерениях Гаррика, но она не верила, что у него хватит безумия исполнить свой замысел.

На середине ее рассказа Фен поняла, что Мара не столько дает разъяснения, сколько исповедуется.

— Там были дети, — прошептала Мара дрогнувшим голосом. — Там был Данрик, хотя я надеюсь, что он вовремя ушел. Я и подумать не могла…

Никто не собирался ее осуждать, и она умолкла. Фен беспокоилась только об Арене, который умчался от них так стремительно, что никто не успел его остановить.

«Возвращайся. Я не могу потерять и тебя».