Вдруг за стеной раздался металлический скрип и глухое лязганье внезапно остановленного механизма. Скрежет резко смолк.

Все замерли прижавшись друг другу; их лица почти соприкасались, зловеще озаряемые фонарем, стоявшим на полу. Никто не осмеливался дышать.

— Стена остановилась, — прошептала Орика. И вдруг издала негромкий смешок, больше похожий на стон. — Остановилась!

Завизжал металл, и барьер, отделяющий их от Граба, слегка отодвинулся. В зазоре появились пальцы, и просвет начал расширяться, а потом с другой стороны в него сунулось татуированное лицо скарла.

— Вас не расплющило? — с легким удивлением спросил он.

Все протолкнулись мимо него, с облегчением глотая воздух.

— Да, спасибо тебе, Граб! — обиженно проскулил Граб, пока они переводили дыхание. — Спасибо, что избавил нас от…

И осекся, потому что Арен внезапно обнял его, а следом и Фен обняла скарла. Его одобрительно хлопали по спине, осыпали благодарными возгласами. Даже Скирда гавкнула и лизнула ему руку.

— Как ты остановил стену? — спросила Орика.

Граб показал пальцем в сторону, и Арен побледнел. В стене виднелось квадратное углубление, на полу валялась вывороченная оттуда каменная глыба. Внутри торчали зубчатые колеса, металлические прутья и противовесы, похожие на механизм огромных старинных часов. На полу лежали изящные ножны Пламенного Клинка, а сам он торчал между зубцами двух больших колес.

— Это… Это Пламенный Клинок? — выдавил Арен.

— Паршивец предпочел бы превратиться в лепешку? — возмутился Граб. — Тупорылый говорил, что этот меч невозможно уничтожить.

— Так считалось…

— А вот и поглядим, — фыркнул Граб.

Он ухватился за рукоять и вытащил Пламенный Клинок обратно. Колеса пришли в движение, и металлические барьеры с тяжелым грохотом сомкнулись. Арен весь съежился.

Граб поднес Пламенный Клинок к глазам и осмотрел лезвие.

— Ни царапинки, — заявил он и убрал меч в ножны. — Тупорылый был прав. — Затем протянул меч Арену и шмыгнул носом. — Вот, — сказал он, пристально взглянув на Вику. — Такое не для Граба.

Арен взял меч.

— Спасибо, — серьезно проговорил он. — И не только за это.

Вика встала рядом, на ее размалеванном лице выразился стыд.