Но вместо угроз полупокер резко сорвался с места и ударил меня в живот. А вот это было неожиданно. Причем я отчетливо видел, что в последний момент его рука на мгновение посинела.
— Ух.... — я согнулся пополам и начал хватать воздух ртом. Больно-то как!!! Откуда столько силы у обычного подростка?
— Значит так, слушай меня внимательно, — борзый присел рядом на корточки и взял меня за волосы. — Если еще раз увижу, что ты трешься вокруг княжны Астафьевой, я тебя убью. И это не такой оборот речи, Воронов. Тебя действительно найдут в какой-нибудь сточной канаве. Ты меня понял?
Пока пытался прийти в себя, перед глазами снова появилась странная надпись:
Еще и силуэт человека отвлекает мигающим красным светом, зараза. Эта фигня теперь всегда в углу мерцать будет? Мешает же. Но ладно, все потом. Что там за режим самообороны? Куда нажать, чтоб согласиться?
—
От неожиданности я резко дернулся. В нормальное время голоса в голове — это признак сумасшествия. Ну или белочки. Зависит от того, сколько пить. Но советом все же воспользовался.
В следующее мгновение у меня из рюкзака вылетело множество микроскопических металлических шариков, которые назывались «ранговой пылью». Откуда я это знал? Да понятия не имею. В данной ситуации меня вообще мало что удивляло. Глюк есть глюк, что с него взять.
Эта «пыль» облепила мою руку, после чего сама же нанесла удар смазливому в скулу. Мощно, четко, сильно. Я так никогда не умел. А теперь вот, оказывается, умею.
Брюнет отлетел почти на метр, после чего посмотрел на меня ошалелым взглядом, одновременно с этим потирая место удара. Любопытно, но лицо у него тоже покрылось какой-то хренью. Только почему-то синей. Да и вокруг остальных также начала появляться эта непонятная пыль. Настоящее буйство красок.
— Какого черта?! Откуда у Воронова такое усиление от ранговой пыли???? — в голосе одного из подпевал начали звучать панические нотки.
А мне как-то резко похорошело. Даже сил прибавилось. Я вскочил и посмотрел на свои руки, которые уже полностью покрылись металлическими шариками. Теперь казалось, что они стали еще меньше. Словно каждая разделилась еще на несколько шаров меньшего размера.
—