А эта поганка взяла, и всю мою коллекцию бывших в «бан» кинула»! Ну не стерва? И главное – по какому праву? Нет, мотивы понятны, с этим проблем нет. Но с какого ляда она решила, что ей можно решение такое принимать, да еще его и реализовывать? Да хрен с ним, с решением! Кто ей позволил в моем телефоне лазать в принципе? Я все понимаю – штамп из штампов, почти народный фольклор, ни одно скетч-шоу без сценки «она залезла в его телефон» вообще не обходится, но то шоу. А тут жизнь. За такую самодеятельность, по-хорошему, надо пинка под зад кое-кому дать со всей дури. И аргумент «так пароля нет, значит можно» не принимается. Основой сожительства двух взрослых людей являются моменты некоего взаимного уважения и умение договариваться друг с другом, а также способность время от времени идти на уступки, иногда даже с уроном для себя. Без этого что-то по-настоящему серьезное, капитальное, жизнеспособное построить трудно. Телефон – это та личная территория, на которую без спроса соваться нельзя, это проявление лютейшего неуважения ко мне, как к личности. Ну, или хотя бы следы не надо оставлять, что ли…

Короче, я был жутко зол. Настолько, что окажись Вика передо мной здесь и сейчас, то, пожалуй, минут через пять разговора наши с ней отношения можно было бы размещать в том разделе моей личной жизни, над которым расположена вывеска «Было и прошло». И плевать на то, что я несу за нее определенную ответственность. В конце концов, я не самый лучший человек на планете. Даже, скорее, наоборот. И пожелания Азова для меня несущественны были бы. Нравится ему Виктория – пусть он сам с ней живет. Пусть она в его телефоне копается, а не в моем.

Чтобы немного успокоиться, я выкурил сигаретку, а после уселся за компьютер, решив-таки изучить материалы, посвященные Великой Степи. Ушло у меня на это полчаса, в течении которых я только и знал, что кряхтел, недовольно сопел и цыкал зубом.

Места там в самом деле были те еще. Не соврал Мэлмют - никакого закона, никаких правил, каждый сам за себя, и все такое прочее. Безопасными на огромных просторах, раскинувшихся травяным ковром под предвечным синим небом, считались лишь четыре десятка небольших поселков, поделенными между несколькими игровыми группировками, беспорядочно раскиданные небольшие рощицы, выступающими в качестве эдаких оазисов для игровой передышки, да масштабные развалины древнего города, находящиеся на дальнем побережье. Впрочем, последние были безопасны относительно. Кочевники, варвары и людоеды туда не совались, это так. Но в самом городе, как водится в таких случаях, поселилось неведомое зло, не слишком дружелюбное к незваным гостям. Проще говоря – на улицах, находящихся близ входа, можно было находиться более-менее спокойно, но если сунуться в город поглубже, то проблем не избежать. Там игроков ожидали призраки, умертвия, скелеты и все такое прочее. Не просто же так там две инстанс-зоны имеется?