Больше всего Нилу хотелось развернуться и уйти, однако он подозревал, что это верный способ поймать пулю в спину. Он не понимал, зачем оказался здесь, ведь с глазу на глаз с братом не встречался даже Рико, но твердо знал: один неверный шаг, и надеждам Стюарта на перемирие конец. Нил лихорадочно рылся в памяти в поисках подсказки, как следует держаться на подобной встрече. Назваться Нилом Джостеном он не мог; перед Итиро следовало предстать Натаниэлем Веснински. Это означало, что каждое его слово должно быть правдой – и это будет величайшей ложью, какую только Нил выдумывал за всю свою жизнь.

Он затолкал поглубже сомнения, подавил первый приступ паники и вполголоса осведомился:

– Вы позволите?

Итиро щелкнул пальцами, отдавая безмолвную команду, и Нил сел в машину. Закрыл дверцу – плотно, но без лишнего стука – и уткнул взгляд в плечо Итиро.

– Знаешь, кто я? – спросил тот.

– Да, – ответил Нил и на миг замешкался, не зная, какое обращение будет уместным. «Сэр» прозвучало бы без должного уважения, и он вдруг вспомнил, что Кевин не раз называл Кенго господином. Слово казалось устаревшим и нелепым, но ничего другого в голову не приходило. – Вы – господин Морияма.

– Да, – подтвердил Итиро с тщательно отрепетированным спокойствием, в которое Нил ничуть не поверил. – Тебе известно о смерти моего отца? Я пока не услышал от тебя соболезнований.

– Выражать их было бы дерзостью, – ответил Нил. – Это подразумевало бы, что мои слова имеют для вас значение, но я всего лишь никто.

– Ты не никто, – сказал Итиро. – И потому я здесь. Ты понимаешь.

Это не было вопросом, и все же Нил опустил голову и произнес:

– Мой отец умер от рук моего дяди, и теперь ФБР разыскивает оставшихся членов его окружения. Я – проблема, которую так или иначе нужно решить.

– Я мог бы это остановить, – сказал Итиро, и Нил в этом не усомнился. Не важно, что Нил наговорил федералам на дюжину коробок бумаг. Если бы Итиро захотел замять эту историю и прекратить расползание слухов, то легко сделал бы это при помощи денег и пары телефонных звонков. – Но вместо этого я тут. Прежде чем избавиться от вещи, я должен оценить ее, чтобы знать, в каком объеме компенсировать потери.

– Сейчас я не представляю ценности, – сказал Нил, – но, если вы дадите мне время и возможность, я возмещу вашей семье все доставленные неудобства. В среднем профессиональный игрок экси в год зарабатывает три миллиона долларов. Мне такие деньги ни к чему. Разрешите мне передать их вашей семье. Я готов перечислять их в любые фонды или благотворительные организации, которые вы унаследовали.