Вновь последовало бесконечное – длившееся то ли день, то ли неделю, то ли год – молчание. После Итиро произнес:

– Смотри мне в лицо и слушай внимательно. – Нил медленно поднял взгляд. Улыбка Итиро исчезла без следа, угольно-черные глаза буравили насквозь. – Там, откуда я родом, цена слова человека равна цене его имени, а цена имени определяется тем, сколько крови он пролил за мою семью. Ты – человек непроверенный и ненадежный, ты не стоишь даже воздуха, которым дышишь. Мне следовало бы покончить с тобой и считать это справедливым возмещением убытков. Тем не менее, – продолжал Итиро, – ты – сын своего отца, а твой отец кое-что для меня значил. Это из-за него я приехал сюда сам, хотя мог послать к тебе любого. Знаешь, что я сделаю, если пойму, что напрасно потратил на тебя время? Знаешь, что будет с каждым из тех, с кем ты общался? Я убью всех, кто хотя бы стоял рядом с тобой, и растяну каждую смерть на долгие, долгие часы. – Это прозвучало не как угроза, но как обещание.

– Как мне убедить вас в том, что я говорю правду? – спросил Нил.

– Никак, – ответил Итиро и что-то коротко сказал на японском двум мужчинам, которые сидели впереди.

Тот, что занимал кресло переднего пассажира, достал из кармана мобильный телефон. Нил не понимал его речь, но гневные интонации говорили сами за себя. На какой-то безумный миг Нилу показалось, что этот человек приказывает жестоко расправиться со всеми Лисами. Нил стиснул зубы, подавляя приступ паники, и вперил взгляд в пустое сиденье, разделявшее его и Итиро. Разговор длился несколько минут, после чего мужчина спрятал телефон и обратился к своему хозяину совсем другим, почтительным тоном.

О чем бы он ни доложил, выражение лица Итиро не изменилось. Морияма задумчиво побарабанил пальцами по щиколотке. Сколько они просидели в тишине, десять минут или десять столетий, Нил не знал, но был уверен, что его в любом случае ждет смерть. В конце концов Итиро вынес приговор.

– Пожалуй, твоя жизнь все-таки имеет цену, – сказал он. – Отныне и до конца спортивной карьеры будешь отдавать мне восемьдесят процентов всех своих заработков. Те же условия распространяются на Дэя и Моро – это вполне справедливо, учитывая, сколько средств вложила в них моя семья. С тобой свяжутся, чтобы обговорить все детали. Если по окончании учебы ты не попадешь в сборную страны, сделка аннулируется и ты будешь казнен. Все понял?

Нил не верил своим ушам. Весь воздух из легких куда-то пропал; облегчение накрыло его такой огромной волной, что он едва не лишился сознания. Невероятным усилием сохранив ровный тон, он ответил: