Наконец они вернулись в общежитие. Нил вслед за Ники вошел в комнату кузенов. Кевин прямиком направился в ванную, но дверь за собой не закрыл. Вцепившись обеими руками в край раковины, он уставился в зеркало. Нил перевел взгляд с побелевших костяшек Кевина на его лицо и внезапно понял, что Дэй напряженно разглядывает татуировку на своей скуле. Всю жизнь Кевин уступал первенство, считаясь вечным номером два, и только теперь обрел свободу подняться на тот уровень, которого всегда заслуживал, но о котором боялся даже мечтать. Нил не осуждал Кевина за этот страх, однако должен был увидеть, как тот его преодолеет.

Вскоре стало ясно, что Кевин выходить не собирается. Нил сдался и ушел в гостиную, где примостился рядом с Эндрю на письменном столе. Ники и Аарон оккупировали кресла-мешки и включили игру на приставке. Они прошли уже три уровня, когда вернулся Кевин. Посмотрев сперва на Нила, потом на Эндрю, он произнес:

– Отвезите меня на стадион.

Очевидно, ему было все равно, кто из двоих это сделает, но Нил бросил вопросительный взгляд на Эндрю. Тот курил перед распахнутым окном, выпуская дым через москитную сетку, и его сигарета дотлела едва до половины, однако он без колебаний затушил ее о подоконник, отложил бычок на потом и соскользнул со стола. Он уже почти пересек комнату, когда Нил встал и без приглашения пошел за ними. Кевин его даже не заметил, а Эндрю ограничился коротким взглядом. Ники крикнул им вслед что-то бодрое и продолжил расправу с игровыми монстрами.

Оставив Кевина в раздевалке, Нил и Эндрю вышли во внутреннюю зону. Нил, стоя у борта, любовался отполированным паркетом и глянцевыми отпечатками лисьей лапы. Эндрю молча уселся на скамью запасных. Кевин не заставил себя долго ждать и появился на поле; в одной руке он держал ведерко с мячами, в другой – клюшку. Нил смотрел, как он шагает через все поле к линии первой четверти. Кевин поставил ведерко рядом с собой, проверил застежки на перчатках и начал отрабатывать удары по воротам.

Эндрю с нарастающим раздражением наблюдал за ним, пока ведерко не опустело, потом поднялся и скучающим тоном бросил:

– Он просто жалок.

– Как и все мы, правда? – не отрывая глаз от Кевина, парировал Нил.

Кевин окинул взглядом устроенный им беспорядок и покачал клюшкой в воздухе. Торцом рукояти подкатил к себе несколько мячей, откатившихся недалеко, затем переложил клюшку из правой руки в левую. Нил подумал, что он просто хочет размять правую руку перед вторым заходом, но вместо этого Кевин потянулся ею за ближайшим мячом.

Нил в беспокойстве забарабанил по плексигласовой стенке. Едва зажившие порезы и ожоги мгновенно вспыхнули огнем, и он вполголоса простонал: