Салли-Энн погрустнела и опустила голову.

— Они… Они сомневаются. Министерство, конечно, признало Его возвращение и то, что Поттер сражался с ним, но… Они будто надеются, что это всё же шутка…

— Это они зря, — покачал головой Найджел. — Сейчас время дорого. Ты же сама рассказывала…

— Да, знаю… Но… Мама… Папа пытался её убедить, но… Она будто боится уехать…

— Надежда… В данной ситуации это ненужное и даже вредное чувство, — заметил парень.

— Как можно! Это же надежда! — возмутилась Салли-Энн. — Только она нас поддерживает в это трудное время…

— Вот именно. Я не говорю, что она не нужна. Но иногда надежда ослепляет, лишая чёткости зрение. Я не против, что нужно верить в лучшее. Но сидеть на месте, потому что ты надеешься на лучший исход… Это не очень умно.

— Я… Я постараюсь убедить маму… На рождественских каникулах. Да. Я очень постараюсь.

— Вот и правильно. А теперь пошли, — кинув взгляд в купе, Найджел убедился, что проблемные третьекурсники приступили к обсуждению квидичча, и подтолкнул девушку, — пошли, я перекусить хочу.

Но по дороге в купе старост ребята встретили Захарию Смита, который стоял, прислонившись к стене, закрывая лицо руками. Решительно подойдя ближе, Салли-Энн опустила руки парня и ахнула:

— Кто это тебя?!

— Девчонка Уизли, — морщась от многочисленных царапин и ссадин, ответил Захария, наблюдая, как старосты достают склянки с зельями и чистые тряпочки. — Не надо, само пройдёт.

— Не «само пройдёт», а за мной иди! — Перкс решительно потянула парня в ближайшее купе. — Найджел, займись Уизли, хорошо?

— Не получится, — возразил Смит, делая слабые попытки вырваться. — Это всё Слизнорт видел. И он её похвалил и увёл с собой, восхищаясь мастерством выполнения сглаза.

— Вот как… Ничего, чего-нибудь придумаю. Скоро вернусь.

И с этими словами парень зашагал в обратную сторону, вспоминая, где во время обхода он видел гриффиндорцев.

— Хэй, Уизли, выйди. Поговорить надо, — поиски увенчались успехом, и в одном из купе он увидел рыжую шевелюру гриффиндорского старосты. Тот нахмурился, но не торопился выходить. — Да не бойся, я не кусаюсь. Это по поводу твоей сестры.

После этих слов рыжик вышел в коридор и захлопнул дверь, не дав выйти Грейнджер.

— Что тебе?

— Уизли, твоя сестра напала на моего подопечного. Наслала Летучемышиный сглаз. Мне фиолетово, кем она себя считает, сразу скажу. Но то, что она напала на моего однокурсника, на хаффлпаффца — это уже серьезно.