— Я и сам могу!

— Угу. Верю. Ты хорошо справлялся, болтаясь над полом, пытаясь не задохнуться. Иди.

Том больше не стал возражать и, отряхнувшись, быстро скрылся за углом в направлении хаффлпаффской гостиной.

— Ну что, Невилл? Поговорим?..

Затащив незадачливого гриффиндорца в пустой кабинет, Найджел как следует запечатал двери и, предварительно спеленав Невилла до полной неподвижности и отобрав у него волшебную палочку, рассеял обездвиживающее заклятие.

Но Долгопупс не начал кричать, спрашивать очевидное или требовать освободить. Пару раз дернувшись, он убедился в отсутствии палочки и спокойно лёг, закрыв глаза. Глядя на такое поведение, Найджел даже поразился подобному присутствию духа.

— Невилл. Поговорим? — гриффиндорец промолчал. — Я понимаю твой гнев. Но и ты пойми Тома. Он же себя сиротой считал. А так… У него есть шанс. Шанс выжить в бойне, которая творилась, да и сейчас творится. Сейчас он сын Пожирателя Смерти, уже почившего, к счастью. Но он жив. Или ты был бы более рад, если бы он умер? — Долгопупс молчал. — Это твой выбор, Невилл. Тот, кто сделал это с твоими родителями, уже умер. Более того, он хуже, чем мертв. А Том ни в чем не виноват. Прими это, пожалуйста, — Гриффиндорец так и не издал ни звука и не поменял позы. Казалось, что он просто заснул. — Фините Инкататем, — веревки исчезли. — Я понимаю твой порыв, Невилл. Но не могу его принять.

Рядом с парнем упала брошенная Найджелом палочка. Сам староста уже ушел из старого захламлённого класса, аккуратно прикрыв дверь. И Невилл был ему благодарен. Благодарен, что тот не остался, чтобы утешить или расспросить. Лежа ничком на каменному полу, гриффиндорец тихо плакал, пользуясь абсолютной безлюдностью.

«Папа… Мама… Простите меня… Я едва не совершил непоправимую ошибку…»

Шалость с книгами по магловедению была подготовлена через три дня. Основная сложность была не зачаровать все прибывшие литературные издания, а легализовать их в библиотеке. Но тут «случайно» книги углядел директор и конфисковал их как неразрешенные.

Спустя двадцать четыре часа книги поступили в библиотеку.

Ещё спустя три часа их не осталось в библиотеке.

На следующий день почти у каждого студента, за исключением слизеринцев, были эти книги.

Причем библиотечные штампы, поставленные на «оригиналы», оставались и у «копий». Спешно учиненное расследование оборвалось в библиотеке. Мадам Пинс, нависнув над Кэрроу, вещала о важности учёта и обязательной описи. Описные документы нашлись спустя час. Дата поступления в библиотечный фонд «незаконных» книг совпадала с датой регистрации «рекомендованных».