— Примерно пять часов.

Пять часов?! Неужели эти двигатели могут работать пять часов без передышки? Полные легко испаряющегося топлива? Вращающиеся на бог знает какой скорости? С раскаленными, как сковородки, подшипниками? Неужели металл фюзеляжа не устает?

Она заметила далеко внизу горы. Облака. И необъятное пустое воздушное пространство.

— Роза? — снова окликнула мама. — Милая, в чем дело?

— Господи, — раздался голос ее отца. — Дай ей уже этот чертов пакет, зря их, что ли, выдали?

Она сдала обратный билет и вернулась в Калифорнию автобусом.

Поездка была долгой, некомфортной и унылой. Каждый дюйм, пройденный автобусом, был распиской о ее неудаче. Она ни с кем не разговаривала. Просто смотрела на горизонт, на эту шаткую грань между землей и небом.

Вернувшись домой, она записалась в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе. Посреди первого семестра она встретила студента по имени Винсент Коннор, который помог ей избавиться от мыслей о полетах и прекратить самобичевание. Винс был неотесанным красавчиком с фермы. Его отец разводил овец в Вайоминге, но в благодарных и затуманенных глазах Розы Винс выглядел персонажем бродвейского мюзикла «Оклахома!»: милым блондином-здоровяком в клетчатой рубахе. Того и гляди запоет!

Весной она вышла за него замуж и стала Розой Перри Коннор. Из Вайоминга прилетели пятеро его двоюродных братьев и отец. Никто из них не страдал боязнью полетов. Фату за Розой несли ее четырехлетние племянницы-двойняшки, дочки брата. После церемонии Винс повез ее в Сан-Франциско; они провели ночь в мотеле на Первой автодороге, где сосны были подернуты морским туманом. Там они впервые занялись любовью как муж и жена, что добавило им энтузиазма. Роза звала его ковбоем, а он улыбался в ответ.

А потом…

Спустя годы Роза недоумевала, как быстро пролетело время. Винс постоянно менял работу и однажды даже устроился в фирму ее отца в Ориндж-Каунти. Роза начала посещать светские приемы и вращаться в кругах для избранных, которые так презирала в детстве. Она чувствовала себя не в своей тарелке. Винс вел себя еще хуже. Он не умел одеваться. На вечеринках он отпускал сальные шуточки либо вообще молчал. «У него на лбу химическим карандашом написано „Вайоминг“», — однажды сказала Розе подруга. Винс мечтал о собственном бизнесе, но никак не мог накопить денег. Он начал пить. Роза тоже. Она перестала относиться к светским вечеринкам всерьез и обычно сидела по-турецки на ступеньках патио, вспоминая свои детские мечты о «фоккере». Берегитесь, девочки, Красная Баронесса атакует! Для страдающих воздушной болезнью на каждом кресле размещены пакеты.