– А вы сами? – спросил я. – Ваши уровни нужно поддерживать.
Брэндон покачал головой.
– Мы это обсудили. Мы все спускаемся. Будем искать свои шансы на третьем этаже. Если мы разделимся, то рискуем не встретиться.
На экране кричала женщина, которой откусил руку монстр, похожий на баклажан с зубами.
– Мы обследуем путь и расчистим его для вас, – пообещал я.
– Спасибо.
– Ты нашёл что‑нибудь хорошее в
В интерфейсе против имени Брэндона, как и против всех наших имён, стояла яркая серебряная звезда.
Брэндон улыбнулся.
– Я получил магический бумеранг. Крис – какую‑то книгу о дубинках. Имани не говорит, что получает, а у Иоланды теперь колчан нового образца.
– Я хотел спросить у тебя насчёт Агаты, – сказал я.
– Тихо все! – прокричала Пончик. – Начинается лучшая часть!
Экран показывал группу африканцев. Их партия называлась Le Movement[118]. Их число сократилось с полутора сотен до примерно восьми десятков после какой‑то внутренней бучи, после которой у некоторых на аватарах красовались черепа.
Шоу показало нам красноречивый график, показывающий, сколько патронов у них было. У восьмидесяти человек осталось примерно пятьсот выстрелов.
Люсия Мар и её собаки уничтожили перед спуском гнездо коричневых косматых монстров. Я знал, что они появились в шоу Одетты непосредственно перед нами, и тогда один из псов напал на продюсера. Женщина в шлеме валькирии скооперировалась с тремя другими женщинами. Вместе они убили йети с рангом босса района, после чего спустились.
А вот, наконец, и мы.
Пончик рядом со мной ахнула, когда мы показались на сцене. На экране мы были меньше пятнадцати секунд. В программе проходили сюжеты о многочисленных группах обходчиков, которые дрались с боссами или бежали к лестницам. Хронометр между тем свидетельствовал, что некоторые эпизоды случились всего минут за тридцать до показа.
– Вот оно! – закричала Пончик, когда на экране мы прятались в редуте.
Вот