Появились фотографии всех нас. А через мгновение внимание шоу уже переключилось на другую группу.
– Они не включили фото Агаты в ролик, – заметила Иоланда. – Это означает, что Агаты больше нет?
– Думаю, именно это и означает, – мрачно отозвался я.
У сумасшедшей женщины не было шансов остаться в живых. Никто не высказал этой мысли вслух, но все думали именно так.
– Подождите, – сказал Крис. Старший брат Брэндона обладал звучным голосом, и я удивился, когда он заговорил. Лишь второй раз я слышал его голос. – Это не всё. Её вырезали из программы. Она была рядом со мной возле лежачего полицейского, а здесь её не показали.
– Да уж, – отозвался Брэндон. – Нехорошо как‑то.
– И что это значит? – спросила Иоланда.
– Да хрен его знает, – сказал я.
Пончика данный вопрос не интересовал, она только подпрыгивала.
– Два шоу в один день, Карл! Два шоу! Может, будет ещё. Как думаешь, нас покажут в других шоу?
Я вздохнул.
– Пончик, успокойся. Из‑за твоей одержимости нас убьют.
– Я не одержима, – возразила она. – С чего ты взял, что я одержима?
– Люди полюбили тебя за то, что ты сделала. Если ты начнёшь играть для камеры, тебя будут любить меньше. А если ты погибнешь, тебя и вовсе потом не вспомнят. Так что постарайся выкинуть это из головы.
– Не знаю, Карл, о чём ты толкуешь, – проворчала она.
Шоу закончилось. Через минуту в штормовое убежище проник голос диктора.