Передовая линия не открывала огня, пока атакующие не оказались достаточно близко. Намир следил в макробинокль, как белые ботинки нащупывают точку опоры на черном камне, а винтовки ищут цель.

— Огонь! — скомандовал он.

Намир мог ничего и не говорить. Солдаты на передовой свое дело знали. На таком близком расстоянии даже бластерный выстрел валил имперского солдата, отправляя тело катиться вниз по склону. Перекрестный огонь разделял ряды врага, вынуждая солдат флота прятаться за трупами. Но каждый выстрел также выдавал положение солдат Сумеречной. Имперцы, не задействованные в атаке, наводили штурмовое вооружение и снайперские винтовки на выявленных противников. К делу подключились и аэроспидеры: избегая «плексов» как могли, они поливали гору огнем из пушек.

— Передай, чтобы передовая линия отходила, если надо, — сказал Намир. — Уступайте территорию, но медленно.

Он слышал, как Хобер говорит в комлинк, наблюдал, как солдаты — парами или поодиночке — отходят один за другим и отступают к окопам средней линии. Он вздрогнул, увидев, как солдат, тащивший на себе раненого товарища, сгорел во вспышке бластерного огня с аэроспидера. Намир напомнил себе, что это не партизанская операция, а открытое сражение: потери будут быстро нарастать, но пока они были в пределах допустимого.

Имперцы действовали осторожно, методично — не слишком усердствуя, воздавая должное противнику. Предсказуемость и осторожность — именно на это и надеялся Намир. Он мог затянуть такое сражение. И сейчас не время думать о цене.

Массы имперских войск начали продвижение. Залпы корпускулярных бластеров из окопов Сумеречной замедлили атакующих, вынудив их прятаться, пока они метр за метром ползли вверх по склону. Имперцы миновали позиции, оставленные передовой линией, и Намир зажмурился от внезапных бело-голубых вспышек — это взрывались ионные мины, оставшиеся после Мардоны-3 и спасенные из обломков «Громовержца». Ловушки не остановят имперцев, но еще сильнее замедлят их продвижение.

На несколько долгих минут битва словно застыла. Наступление шло с неуловимым постоянством, как движение теней на рассвете. Лишь когда Намир заставил себя следить за временем, он заметил постепенное изменение. Имперцы смыкались вокруг окопов, невзирая на выстрелы бластеров, и сотни павших штурмовиков не делали разницы, когда позади наступало их еще больше.

И все же нападающие остановились где-то в пятидесяти метрах от окопов. Намир не понимал этого, пока не увидел, как внизу войска расступились, пропуская десяток двуногих разведывательных шагоходов, которые поскакали вверх по скалам. Один был подбит артиллерией прежде, чем добрался до окопов. Второй подорвался на ионной мине. Остальные быстро учинили среди войск хаос, и Намир выругался, когда солдаты высыпали на открытую местность, убегая от шагоходов, — их тут же перестреляли штурмовики.