Отдав фотографии Ане, я перевёл взгляд на комитетчика.

— Я так и не понял, что из этого привело вас к нам? На мой взгляд ничего, что не могло подождать до завтра.

Девушка рядом со мной покраснела, взяв у меня вторую фотографию с платьем.

— Какой ужас, видно часть груди!

— Аня, ничего там не видно, — изумился я, — видишь я рукой всё закрываю, плюс лейкопластырь. А в остальном, что ты хочешь, ты же не мальчик, чтобы совсем ничего не было видно.

— Мне так стыдно! — она приложила руки к пылающим щекам.

— Стыдно было бы, если бы я на секунду промедлил, а до этого не пришло в голову всё заклеить, — я покачал головой.

— Так это ты наклеивал его? — заинтересовался комитетчик, влезая в нашу перебранку.

— Вы же сами там были с нами, в МИД-е, — я удивлённо на него посмотрел.

— А, вы уже тогда, — понятливо покивал он головой, — тогда понятно.

Аня злобно на меня посмотрела.

— Болтун — находка для шпиона, — продекламировала она.

— Да не собираюсь я ничего скрывать, — огрызнулся я, — будешь дёргать меня, при всех начну целовать.

— Ваня, это было бы не очень уместно, — вступился за девушку товарищ Белый.

— Да знаю я. Так, просто грублю старшим, — нехотя ответил я.

— Если бы не вторая фотография, — Аня подняла на него взгляд, вернув фотокопии, — то в целом получается, что всё прошло хорошо. Почему вы говорили тогда о плохих новостях, если вам самому дали повышение?

— Первое — ваш отец теперь точно будет знать, что вы в отношениях, — он загнул один палец, — второе — вопрос о приёме в американском посольстве, как грамотно организованной операции прикрытия обсуждали сегодня на самом верху. Эти фотографии были внимательно осмотрены, текст изучен, было принято посмотреть реакцию американского общества на эти новости, и потом решить вопрос с вами обоими.

— А вас то уже почему наградили? — удивился я.

— Я операцию провёл, — улыбнулся он, — причём как было признано на наивысшую оценку.

— Мы за вас рады, но что значит, будет решено по нам?