Два перекачанных конвоира завели Шершня в камеру. Раскинувшись на кровати там сидел голый мужик весь в татуировках.

- Вечер в хату, - немного дерзко сказал Шершень.

- Пошёл нах*й, - отреагировал сокамерник.

Новичок попытался это проигнорировать и спокойно направился к своей койке. Но завсегдатай решил не молчать:

- Ну шо, гребень, намыливай жопу - еб*ться будем.

Промеж ног зэка обнаружилась эрекция. Шершень не стал церемониться с этим парнем и с размаху заехал ему в ухо.

- Я глухой на это ухо, мне не больно, - улыбнулся тот.

- А на второе?

- Нет, я же с тобой разговариваю, ты что идиот?

- Молодец.

Шершень треснул его во второе ухо. Теперь-то он уже скрючился от боли.

- Ты пахан? - спрашивает новичок.

- Я ебл*н, - ворчит сквозь боль сокамерник. - Пахан под кроватью.

Внезапно из-под кровати вылезает костлявый бородатый дед весь татухах петуха.

- Нормально в хату заходишь, шляпа, - заскрипел тот своим голосом. - Будешь спать у параши.

- Эй, ты же сказал, что я нормально зашёл! Почему у параши?

- Это ещё уважение. Если бы ты мне не понравился, я бы прикончил тебя за одну секунду.

Всю следующую неделю Шершню пришлось спать у параши и прикладывать сумасшедшие усилия, чтобы заслужить уважение пахана - Пернатого. Он приносил подачки, чистил толчок и вымывал ему ноги.

- О-о-о, - обрадовался Пернатый, когда ему родственники прислали еды.

Он укусил буханку хлеба и два его зуба сломалось. Кровь начала обильно хлестать на засаленную тельняшку.