Послышались быстрые шаги: кто-то бежал в ее сторону. Потом прозвучал полный боли нечленораздельный вопль, вскоре потонувший в диком вое и рычании.

Фиона в ужасе заткнула уши, чтобы не слышать последнего крика жертвы и урчания хищников, грызущихся из-за добычи.

Ее внимание приковала к себе гиена. Животное с окровавленной мордой приближалось к девушке.

Потом из тени возник второй зверь. Едва различимый – белый на белом. Тот самый, которого спустили на них с Райаном: Скулд, любимица Ишке. Совсем недавно гиену заперли в клетке.

Теперь она вновь обрела свободу.

14 часов 40 минут

– Помогите! Bitte![47]

В хижину влетел Гюнтер, за ним едва поспевал майор Брукс.

Лиза отняла стетоскоп от груди Пейнтера: она прослушивала его сердце. За последние полдня едва слышные систолические шумы превратились в отчетливые признаки стеноза клапана аорты. Стенокардия усиливалась, вызывала обмороки. Стоило Пейнтеру немного напрячься, как накатывала дурнота, мутилось сознание. Прежде Лизе не доводилось видеть такого стремительного упадка сердечной деятельности. Она подозревала, что сердечные клапаны покрыты кальцием, обызвествлены. Подобную кальцификацию Лиза обнаружила во всех органах, даже в глазном яблоке.

Пейнтер с гримасой боли оперся на локти.

– Что случилось?

От волнения южный акцент майора Брукса стал еще отчетливее:

– Сэр, у его сестры какой-то припадок.

Лиза схватила медицинскую сумку. Пейнтер хотел встать, но девушка удержала его.

– Останьтесь здесь, – попросила она.

– Ничего, справлюсь, – раздраженно ответил он.

Времени на споры не было. Лиза отпустила его руку и кинулась к Гюнтеру.

– Идемте.