Спустя два дня безоблачное голубое небо над зелеными полями Арлингтонского Национального кладбища раскололи искры военного салюта.
Грей стоял в стороне, пока похороны не закончились. В отдалении, над группой людей в темных костюмах, высился мемориал Неизвестного солдата – восемьдесят тонн мрамора из штата Колорадо. Монумент олицетворял безымянных погибших, пожертвовавших жизнью ради служения родине.
Теперь и Логан Грегори стал одним из героев. Еще один неизвестный солдат. Мало кто узнает о его героическом подвиге, о крови, пролитой во имя нашей жизни.
Однако его товарищи не забудут о Логане Грегори.
Грей смотрел, как вице-президент вручает свернутый государственный флаг закутанной в черное матери Логана, которую поддерживал под руку отец погибшего. Ни жены, ни детей у Логана не было. Вся его жизнь принадлежала «Сигме»… как и его смерть.
После соболезнований и прощаний церемония закончилась. Цепочки людей потянулись к черным лимузинам.
Грей кивнул Пейнтеру. Директор ходил прихрамывая, только с помощью палки, однако с каждым днем набирался сил. Доктор Лиза Каммингс держала его под руку – просто чтобы быть рядом. Они пошли к стоянке, Монк плелся сзади.
Кэт пока оставалась в госпитале. Прошло совсем немного времени с того дня, когда она сама чуть не погибла.
Грей подошел к Пейнтеру: нужно было кое-что уладить.
Лиза поцеловала директора в щеку.
– Увидимся позже.
Она поехала с Монком в дом Логана на скромные поминки.
Грей удивился, узнав, что отец и мать Логана живут всего в нескольких кварталах от дома его родителей в Такома-парке. Это лишний раз показало, как мало он знал о товарище.
Пейнтер подошел к «линкольну» и открыл дверцу. Мужчины сели на заднее сиденье. Съехав с обочины и вырулив на дорогу, водитель поднял звуконепроницаемый экран.
– Я прочитал ваш рапорт, – произнес Пейнтер. – Все это очень интересно. Продолжайте и доведите начатое до конца. Потребуется еще одна поездка в Европу.
– Мне как раз нужно уладить там личные дела. Я, собственно, и собирался попросить несколько свободных дней.
Пейнтер скептически изогнул бровь.
– Не знаю, сможет ли мир пережить еще один ваш отпуск…