­— Почему?

— Припасы. Вода, еда — её осталось очень мало, на обратный путь не хватит, а деньги покойникам не нужны, — пояснил он. — Если прямо сейчас мы тронемся обратно, едва-едва успеем к тому моменту, как вся провизия кончится.

— А ваши друзья из пустыни?

— Они не друзья нам, — ответил он хмуро.

— Почему же?

— Для нас они не более чем чужаки, с кем можно поторговать. Да и верны и друзья они только для самих себя, и другим руку жители пустынь вряд ли протянут. К тому же для нас не секрет, что они нередко крадут детей из караванов.

— В смысле? — не понял я.

— Ну пришёл караван, разложился, а там, например дети есть, так как некоторые семьи в буквальном смысле живут вот такой торговлей. К нему начинают стягиваться люди из пустынь, начинают продавать-покупать, а потом уходят обратно в пустыню. А люди из караванов потом глядь — а ребёнка-то и нет, а от тех уже и след простыл. В месте с ребёнком и уехали их.

— Как можно потерять ребёнка? — нахмурился я.

— Ну у нас шестеро детей, — кивнул он на дверь. — Шум, гам, постоянно бегают, так и не доглядишь за кем-нибудь.

— То есть караван приходит, раскладывается и к нему стягиваются всякие люди из пустынь?

— Когда как. Иногда прямо с племенем каким-то встречаемся, иногда к нам по одному кто-то приходит купить или продать, — пожал он плечами. — Всегда по-разному.

— И в этот момент они крадут детей.

— Да, бывает, поэтому мы стараемся всегда держать своих рядом или вовсе в телегах.

Мне сложно представить, как можно вот так потерять ребёнка, но видимо, раз эти об этом говорят, у пустынников каким-то образом это да получается.

— Ясно… так где вы с ними встречаетесь? — спросил я. — Может там карту нарисуете или ещё что?— Карту? Карту можно, —­ кивнул он. — Хотя пропустить то место сложно. Оно… единственное в своём роде на всю округу.

Выудив из кучи хлама кусок пергамента, он принялся быстро рисовать небольшой план с отметками. По сути, единственным ориентиром на его плане был кусок торчащей из песка скалы, около которого они всегда встречались. Мужик даже не поленился расположение звёзд нарисовать, чтобы мне было легче ориентироваться на месте.

— А дальше в пустыню заходили?

— Нет-нет, ни в коем случае! — он едва ли не перекрестился, будто я сейчас охренеть какую грешную мысль высказал. — Кто в неё уходит, редко возвращается обратно, да и делать там нечего, сплошные пески.

— Но жители песков чем-то всё же там да занимаются, — заметил я.