— Погружу, — пояснил я, подхватывая коробку тросом и ставя её в огороженный грузовой закуток.

— Э-э-э… Кащей, это замечательно. И я рад, что Меллорн получит массу нужных материалов. С рядом не проводились даже эксперименты, и это очень интересно. Но… — на последнем мудрила с кислой мордой потёр переносицу и замолчал.

— “Но” — что? — не стал миндальничать я, продолжая погрузку.

— Но я-то на кой, извиняюсь, хрен тут делаю?! — раздался вопль души.

— Эм-м-м… — задумался я.

И не знаю, кто первый заржал, но ржали все. И сталкеры, хоть и “держали прицел”, но этот прицел гулял, в такт похрюкиванию и ржанию.

— Не знаю, Фёдор. Так уж вышло, — проржавшись, выдал я.

— Да понятно, что никто не знал, — аж вытер слёзы мудрила. — Ладно, разберу и рассортирую пока, — потопал он к перегруженному.

— Там ещё и сейфовая дверь… открыта, — оповестил я, да и погнал, прихватив тележку, обратно.

Хрюканье в спину прилагалось, но аппарель закрывалась. А я, благо на подпрыгивания пустой телеги было пофиг, ускорился. И нахмурился, внутренне и внешне.

Ни хера мне это не нравится! Вот вообще, совсем и вообще!

Я ошибаться мог. Стекло какое недобитое, ещё что. Этот хацкер небывальский, который Лев — тоже мог, он сам признавал — “помехи”.

А вот вместе — ни хрена не верю. И что за типы вокруг круги нарезают? И что хотят?

Ну ладно, положим — бандиты. Или ещё гопота какая — Ленка говорила “перебили”, но свинотрахи — типы злостные, неистребимы. Заново зародились, положим.

И вот точат они свой свинотрахательный зуб на нас. Но — колбаса. От неё небывальщиной разит, как от сволочи. Бронь, да и дерево эльфячье подчас такую прочность выдаёт, что половина сталей нервно в сторонке курят. И турель там с лютым стрелялом.

В общем, несколько успокоился я, остаётся предполагаемой гопоте только губищи закатывать. Есть опасность при разгрузке — надо реально поаккуратнее. И на меня могут напасть, думаю, на обратном пути. Надо поаккуратнее. А так — не страшно. Прорвёмся, заключил я.

Заехал в заводской двор, погрузил сокровищщи на тележку. Подумал, да и тросы-фиксаторы поместил отдельно. На всякий.

И аккуратно, вчувствуваясь в округу, потелепался к колбасе.

И словил грудью мощный такой патрон, откинувший не только меня, но и байк. А шкура ангелячья выдержала, с некоторым удивлением отметил я выталкивающую патрон шкуру. Ну и зашибись. И с отдельными фиксаторами я мудёр — а то разбилось бы всё.

Но это ладно — надо творить жуткие злодейства, встряхнулся я, оскалив череп из тросов и засияв пустыми глазницами.