Все это Лезия себе просто вообразила. Ее предостережения лживы – и Верховная Мать Харишка не могла этого не понимать.
Но Джессика обладала материнским инстинктом, и возможно, чувствовала опасность, угрожавшую ее сыну, хотя он и находился сейчас очень далеко от нее. Она надеялась, что у Пола все хорошо, как и у Лето. На ее сердце лежала тяжесть от сознания того, что Ксора скоро отправится на Каладан.
Наверняка он отошлет ее назад. Или нет? Как он теперь относится к Джессике? Хуже того, она подозревала, что Бинэ Гессерит что-то замышляет против ее сына.
Джессика уснула и снова увидела все тот же ужас – Лето, Пол и их соратники сражались. На атакующих врагах красовалась форма сардаукаров, считавшихся непобедимыми. Герцог и его товарищи отражали нападавших элитных солдат императора волну за волной, но их оказалось слишком много, и им наконец удалось подавить сопротивление.
Во сне она оставалась невидимым свидетелем и ничего не могла поделать. Лето убили первым, за ним погибли Дункан и Гарни. В страшном сне Пол умер последним, и Джессика не смогла ему помочь, как не смогла спасти никого из них. Струящаяся кровь превращалась в черную пустоту галактики. Все четверо погибли. С огромного расстояния она слышала свой голос, громко звавший их по именам, но крик ее становился все тише и тише, пока она не поняла, что находится в темной могиле. Они обречены, как и она сама.
Нет, это просто ночной кошмар.
Джессика проснулась от вполне реального звука: от шелеста ткани – накидки? Она почувствовала, как ней приближается что-то или
– Джессика!
Она повернула голову, стараясь определить, откуда он доносился.
– Джессика!
Теперь она поняла, что голос раздавался сзади, за ее спиной, в камере.
Тяжело дыша и убеждая себя, что это не сон, Джессика изо всех сил пыталась удержаться на краю сознания. Мятежный дух и воля к жизни подстегивали ее, словно ледяная рука, хлеставшая по лицу.
Она спрыгнула с топчана и отпрянула назад, прижалась к стене. Глаза привыкли к темноте, позволив увидеть смутные очертания человеческой фигуры, стоящей перед ней, – это оказалась женщина в черном одеянии, но не похожем на обычную накидку сестры или Преподобной Матери. Лицо гостьи закрывала сетчатая вуаль, которая двигалась в такт с дыханием. Хриплым и свистящим.
Джессика внезапно вспомнила женщину в капюшоне, которая стояла у дверей палаты Лезии в день прибытия в Школу Матерей.