– Две минуты! – крикнул он Грею. – Снаружи есть обшитая свинцом кабина управления лебедками. Если мы пойдем прямо сейчас, то еще успеем до нее добраться!

Солоков дернулся, по всей видимости намереваясь двинуться в направлении еще остававшегося просвета между ангаром и стеной. Но затем он понял, что с выбитой левой коленкой и простреленной правой ногой такая попытка означает верную смерть. Оставаться здесь – тоже.

Наконец он отбросил пистолет в сторону и, ковыляя, вышел на открытое пространство. Он стоял, шатаясь и разведя руки в стороны.

– Если сдаться – единственный способ выжить, то так тому и быть!

Грей выругался про себя. Предотвратить массовое убийство он был не в состоянии и мог только захватить того, кто все это организовал. Он также вышел из-за своего укрытия, целясь в грудь противника.

В этот момент гудение лебедок сменилось резким визгливым звуком. Стальная конструкция весом в двести тысяч тонн начала вибрировать и содрогаться.

Что это было?

Перешагнув через мертвого солдата, Ковальски присоединился к Елене, стоявшей у панели управления. Пока Грей бежал к люку, Елена управляла мотоциклом не хуже гонщика НАСКАР. Ковальски так крепко вцепился в поручни мотоколяски, что у него до сих пор болели руки. Они ракетой долетели до дальнего конца стального ангара и нырнули в бетонный бункер, в который тянулись толстые кабели. Это была будка управления гидравлическими лебедками.

Последовала короткая, но ожесточенная перестрелка.

Ковальски пытался помочь Елене, но та справлялась и без него – крутилась, как балерина, с автоматом в руках. Она буквально танцевала и выделывала пируэты под градом летевших в нее пуль и уклонялась от них так, словно предвидела каждый новый выстрел. Она сняла четырех солдат, Ковальски успел убить только одного.

– Люди Николая, – сообщила Елена, когда автоматный огонь замер.

Оказавшись внутри, Елена сразу же принялась за работу. Склонившись над панелью приборов, она запустила механизм лебедок на максимум, желая ускорить движение ангара.

За окном будки задымился огромный мотор, грозя вот-вот взорваться. На одном из экранов тревожно замигали красные знаки, предупреждающие об опасности.

Это было скверно.

Встав поодаль от Елены, Ковальски смотрел на выстроившиеся в ряд мониторы. На них транслировалось изображение с камер, установленных внутри ангара. На среднем экране Ковальски заметил две крошечные фигурки. Грей и русский.

На экране Ковальски видел то, чего не мог видеть Грей.

«О черт!»

– Елена! – позвал он. – Тут нужна ваша помощь!

Он повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как она медленно оседает на пол. Подпрыгнув к женщине, Ковальски обхватил ее за талию и не позволил упасть. Сунув руку под ее куртку, он ощутил на рубашке что-то теплое и влажное. Расстегнув куртку Елены, Ковальски увидел, что вся левая сторона ее рубашки пропиталась кровью. Похоже, ее танец оказался не столь безупречным, как ему подумалось сначала.