— Но теперь-то они так не думают?

— Теперь не думают, — Инга сбила ногтем муху, севшую на его кружку с пивом. — Но все равно мы только в самом начале пути урегулирования взаимоотношений друг с другом. Удалось договориться о демилитаризации пяти кубических парсеков вокруг пространства Шат’рэ, однако на границе этой зоны и мы, и они до сих пор держим флоты на случай внезапного осложнения ситуации. Маршал уговорил Фридриха Вайса отозвать своё заявление об отставке, сказав, что его военный опыт ещё может понадобиться. В общем, дипломаты сидят на пороховой бочке.

Она посмотрела на омрачившиеся лица собеседников, и поспешил их успокоить:

— Наверно, я слишком сгустила краски. Нет, все не так уж плохо. Если не произойдет ничего непредвиденного, все будет хорошо и мы обойдемся без кровопролития. Мы разные, но есть у нас и общие черты. В противном случае «Келли Лоренс» и корабль мелькран стали бы стрелять друг в друга, а не совместно уничтожать ядерные боеголовки шатрэнианцев. Нас объединяют гуманистические идеалы. От этого и пытается оттолкнуться дипломатический корпус. Пока наши расы сошлись лишь на том, чтобы начать проводить совместный мониторинг изменения общественно-политический ситуации на Шат’рэ. Степень вмешательства в дела аборигенов, правда, ещё не определена. Они за плавное прогрессорство, мы за стороннее наблюдение до готовности шатрэнианцев к контакту. Хорошим признаком я считаю, что мы совместными усилиями построили на одной из планет системы новую базу, на которой проходят переговоры, и установили комплекс-порталы. Теперь расстояния больше не будут помехой для ведения диалога. Если только удастся преодолеть технофобию мелькран, остальные вопросы решаться ещё легче.

С океана внезапно подул ветер, невольно заставивший людей поёжиться. Однако скоро они привыкли к нему, и даже нашли приятной принесённую прохладу.

— Я помню, что ты ещё год назад говорила что-то о неприязни, которую мелькране испытывают к технократической цивилизации, и о том, что они считали нас чем-то одержимыми, — спросил Макаров. — Помню, что мелькране пытались перевести развитие цивилизации Шат‘рэ на рельсы приоритета биоинженерных технологий. Тогда же речь шла о религиозных догмах. Удалось за это время разобраться, в чём дело?

— Кое в чём. В религии мелькран нет божества, нет места креационизму, идеям спасения, перерождения и прочего. Но существует сложная мифология и комплекс табу — например, на использование мыслящих машин. Путешествуя в космосе, они — как и наши экспедиции — натыкались на артефакты древних цивилизаций, ныне сгинувших. Нам сегодня известны Строители, Архитекторы, Пилоты, их знания, судя по всему, более обширны. Мы находим одинокие форпосты, заброшенные корабли и мёртвые города. Иногда даже встречаются целые опустошенные миры, регулярно подбрасывая сюжеты для писателей и киносценаристов, и повод для раздумий учёных. Кто это был? Зачем они оставили после себя все эти артефакты и, главное, куда ушли?